Двигаясь впереди колонны, Федор увидел сначала отряд иберийской конницы, где всадники в красных накидках и с круглыми щитами сидели по двое на лошадях. Выехав из ворот, он направился не слишком быстро на юг, в сторону Нового Карфагена, вероятно, нести дозорную службу. Вслед за ними ворота покинул отряд кельтской конницы, тоже по двое на коне. Кельты, однако, ускакали на север, куда собирался направиться и Федор Чайка. Проводив взглядом отряд кельтов, человек двести числом, Федор вспомнил о восставших местных жителях, решив, что теперь передвигаться по дорогам Испании, ранее полностью подконтрольным Карфагену, стало небезопасно. Так что иберийцы и кельты, отправившиеся на патрулирование, делали необходимое дело.
В глубине души Федор надеялся дойти без боя хотя бы до берегов Ибера, на подступах к которому Гасдрубал сейчас сдерживал рвавшихся в глубь Испании братьев Сципонов. «Надо будет расспросить Белезора поподробнее, — решил командир экспедиционного корпуса, — что тут у них происходит».
Достигнув развилки, где им повстречался пост иберийских пехотинцев, Федор остановился, обернулся и посмотрел вниз, на блестевшее море, занимавшее все пространство до самого горизонта, насколько хватало глаз. Когда-то он здесь вот так же стоял, на этом самом месте. Только в тот момент все было еще впереди. Тогда он впервые ступил на испанские земли новобранцем и новоиспеченным гражданином Карфагена, а война с Римом еще не началась.
«Да, много воды утекло», — подумал Федор, скользнув пристальным взглядом по пустынной сегодня глади моря. Но отогнал воспоминания и вернулся к реальности.
— Остановиться, — приказал Федор, бросив взгляд на иберийских пехотинцев, бесстрастно взиравших на многочисленное приближавшееся воинство, и добавил, обращаясь к Урбалу: — Будем ждать здесь. В лагерь нам подниматься незачем.
Колонна, выгнувшись полукругом, замерла. Получив разрешение своих командиров, пехотинцы опустили щиты на землю, слегка расслабившись. Но расходиться им никто не разрешал, в ожидании скорого выступления. Сам Федор присел на придорожный камень, разглядывая шатры кельтов, пестрым ковром усеявшие весь прилегавший к высокому частоколу холм. Здесь бурлила жизнь. У шатров, расставленных по принципу своего племени, виднелись огромные котлы, в которых варилась на огне пища. Голые по пояс воины, сложив в кучи высокие щиты, столпились возле них и что-то оживленно обсуждали. Иногда они так громко хохотали, что их смех долетал даже до ушей Чайки. А когда к развилке прибыли его солдаты и расположились в зоне прямой видимости, кельты, похоже, переключились на них, то и дело поглядывая на африканцев.
Однако долго им созерцать прибывшие хилиархии не пришлось.
Однако долго им созерцать прибывшие хилиархии не пришлось. Вскоре из лагеря вышел отряд, во главе которого выступал рослый и широкоплечий командир, облаченный в блестевшие на солнце кирасу и шлем греческого образца. С первого взгляда Федор узнал в нем Балезора.
— Я пойду впереди, а вы двигайтесь за мной, — сообщил Балезор, когда его отряд дошел до развилки и встал в голову колонны, — и советую держать боевой порядок во время движения.
— Что, разве даже на здешних дорогах опасно? — деланно удивился Федор, уже начавший подозревать, что так оно и есть.
— У самого Сагунта все спокойно, — ответил Балезор, поправляя застежку шлема, — но вот дальше…Уже в двух днях пути отсюда начинаются земли горных племен, поддержавших восстание вакеев и карпетанов, где можно ожидать всего. Они примыкают к Иберу, а с другой стороны живут иллергеты. Так что нападения можно ожидать уже на подходе к реке.
— Нападения? — переспросил Федор, отдав приказ строиться. — Разве они осмеливаются нападать на регулярные части?
— Еще как, — ответил Балезор, усмехнувшись в свою очередь, — вам ли не знать? Это ведь ваша хилиархия, как я наслышан, воевала тогда с васконами и кантабрами, захватив вождя Гарута и его золото?
— Моя, — не смог скрыть самодовольной улыбки Чайка, — но с тех пор ее состав сменился уже несколько раз. Встреча с римскими легионерами не очень продлевает жизнь.
— А что Гарут, — уточнил Федор, пользуясь случаем расспросить о делах давно минувших дней и с удовольствием вспоминая, как захватывал замок васконов с горсткой своих «горных стрелков», — тоже восстал?
— Как ни странно, — удивил его ответом Балезор, медленно направлявшийся с Федором вдоль строя пехотинцев в голову всей колонны, — если не считать иллергетов, Гарут один из немногих вождей, оставшихся верными Карфагену.
— Вот уж действительно странно, — согласился Федор, вспоминая, какое ожесточенное сопротивление оказывали васконы. Да и самого вождя, которого после захвата еще долго пытали, едва не казнив.
— А ни одно из подчиненных ему племен до сих пор не приняло у себя римских советников, которых братья Сципионы регулярно засылают к нам в тыл, чтобы призывать население к восстанию, — только усилил его удивление Балезор, — а он, напротив, по первому требованию высылает отряды в армию Гасдрубала, которые дерутся не хуже моих африканцев.
— Однако, — усмехнулся Федор, — я и не знал, что оказал Карфагену такую весомую услугу, пленив этого бешеного вождя.