— Да так… — промямлил Касс; Пол как всегда молчал.
— Ронан здесь? Почему меня не предупредили? — они вообще стушевались.
— Что происходит? — грозно спросила я тоном, отработанным на курсантах.
— Ваш брат здесь, — все же выдавил из себя Касс, — но он прилетел не к вам. — Пол неодобрительно уставился на Каса.
— К кому?
— К тропезке.
— К Илис?!
Кас кивнул.
— Зачем?
Они ничего вслух не ответили, но мимика была красноречивой.
Надо отдать мне должное, я не стала сразу ломиться в ректорскую дверь, а зашла к себе и попыталась собраться с мыслями. Не получилось.
Я подошла и позвонила, свободного доступа в эту комнату у меня уже давно не было. Открывать никто не спешил, я принялась обрывать звонок. Дверь в конце концов распахнул Ронан, наспех одетый, и не дал мне зайти, выперев в коридор.
— Пусти! — брат достаточно меня знал, чтобы понять: если не пустит, то будет валяться с повреждениями, а я все равно войду.
Мы вошли. Илис полуодетая сидела на кровати.
— Может, вы все-таки объясните мне, что происходит? — постаралась спокойно спросить я. Вместо ответа Илис зло глянула на меня.
— Я люблю ее, и хочу, чтобы она была моей младшей женой, — выдал брат.
Я уставилась на него; нет, он не шутил.
— Илис! В наложницы! С ее феминистскими заскоками? А ты ее спрашивал, хочет ли она быть твоей МЛАДШЕЙ женой? — я кричала, бред какой-то. Ронан «закусил удила».
— Да, спрашивал! И она согласна. Люди меняются. И некоторые в худшую сторону, — это он на меня намекает. Ладно. Я повернулась к Илис.
— Ну что ж ты, подруга моя единственная, скажи, что любишь моего брата! Что он не средство, чтобы выкарабкаться из неприятностей. Что мой брат не такой, как все мужики — скоты, которых надо просто использовать. Что ты готова рожать ему детей и не вмешиваться в их воспитание. Готова быть ему опорой во всем и не требовать награды. Скажи!!!
Илис молча смотрела на меня.
— Илис… — раздался потерянный голос брата за моей спиной.
— Что Илис! — ее прорвало. — Такой же, такой же! Нежные слова и все такое, а понять, что я никогда не буду его вещью, не в состоянии! Я своим умом поступила в космолетное, была лучшей! Я не буду инкубатором для ваших ублюдков. — Тут она развернулась к Ронану: — Ты дурак и ничтожество!
Она собиралась сказать что-то еще, но моя пощечина ее остановила.
— Довольно…
Я буквально выволокла Ронана из комнаты и завела к себе. Сказать, что брат был в шоке, значит ничего не сказать. Эта неблагодарная сука сломала его мир, я это хорошо понимала, потому что недавно пережила подобное с подачи Вольфа. Я нашла успокоительное и буквально влила ему в рот.
— Почему? Она ведь знала, что нравится мне, еще с училища. Я ведь хотел быть с ней, объяснял, почему младшей женой… Подробно рассказывал все эти наши тонкости и традиции, она вроде все понимала. Судьба… Я взял у матери денег для нее, чтобы она могла уйти из армии… Думал, при первой возможности выкупим ее брата…
Я молчала, пусть выговаривается…
В дверь позвонили, высветилось лицо Илис, брат вздрогнул и отвернулся.
Судьба… Я взял у матери денег для нее, чтобы она могла уйти из армии… Думал, при первой возможности выкупим ее брата…
Я молчала, пусть выговаривается…
В дверь позвонили, высветилось лицо Илис, брат вздрогнул и отвернулся. Я обесточила визор и звонок.
— Ронан, она просто другая, — все же сказала я. Он не успел разлюбить за эти минуты, значит, оскорблять ее нельзя, хоть и очень хочется. — Культурный барьер. Просто культурный барьер. То, что для тебя понятно и естественно, для нее — дикость и извращение. Да и нахлебалась она всякого, а вернее, не смогла расхлебать и сломалась. Ты ж помнишь, какой она была в учебке, той девушки больше нет. Это как стирание и наложение личины.
Ронан сидел, обхватив голову руками.
— Да, она рассказывала… Ты раскусила ее в момент, а я…
— А ты мужчина, нормальный влюбленный мужчина. Дарел дурачил меня год, так что не приписывай мне проницательности.
— Не понял… — О, хорошо, хоть на секунды отвлеку.
— Он знал о болезни и не собирался лечиться, знал еще до того, как мы встретились. А когда я предложила деньги на лечение, тут был такой спектакль… Даже набил морду Таксону за то, что тот мне рассказал… Избегал меня, оскорблял, и когда я уже на полном серьезе кричала, что ненавижу его, только тогда полетел лечиться. Знаешь, типа вот, «я выживу, теперь ты, гадкая эгоистка, будешь довольна или нет?»
— Понятно, я не знал подробностей…
— Да что ж рассказывать? Что дура? Да, доверчивая дура.
— Ты говоришь мои слова в надежде, что я их не скажу, — горько усмехнулся брат. — Я в долги залез ради нее.
— Я тоже. Ничего, рассчитаемся. А они пусть подавятся. Братец, родной, любимый, не обижай меня так больше… — Ронан удивленно поднял брови. — Почему ты мне ничего не сказал с самого начала? Раньше ведь мы ничего друг от друга не скрывали.
Он молча пожал плечами.
— Ты первая начала, — это было не оправдание, а констатация факта.
— Прости меня… Что тебе рассказать?
Он опять пожал плечами:
— Да ладно, раз не рассказываешь, значит, мне это не нужно знать.
— Лорд Синоби меня домогается. — Зачем я ему это говорю? Ронан в удивлении уставился на меня, пришлось продолжить: — Я выясняла с ним отношения, он меня трусил за плечо… В общем, армкамзол разошелся, и он увидел меня полуголой. Его заклинило на мне, как раньше на маме, так считает отец.