— Ну, я, наверное, вас оставлю, — сказал Вольф, закончив возиться, и поцеловал меня в щеку, заглянув в глаза.
— Спасибо, — сказал отец ему в спину.
Когда закрылась дверь, мои мысли разбежались, и единственное, что я выдала:
— Все хорошо. Все обошлось.
Собравшись, я коротко рассказала о том, что было на Совете, о полете к Грюндерам. О встрече с Первым Синоби умолчала, Ронану уж точно не надо об этом знать. Потом пересказала собственно акцию, показала шрам и закончила тем, что Хореса я считаю вполне адекватным. Они слушали молча и не перебивали.
— Тебе только что пришла посылка курьерской почтой, — сказал отец, когда я закончила, и отдал мне сверток. — Подарок Лорда Синоби на твое наследование.
Это оказался новый армкамзол, в нагрудном кармане лежал инфокрис. Я достала его и вставила в транслятор. Отец и Ронан не спускали с меня глаз. Вопреки ожиданиям, это оказалось не видеописьмо, а текстовая информация. Обоснование моей кандидатуры для осуществленной операции. М-да… Чувствую что отец от меня не отстанет, пока я ему все не выложу.
— Ронан, нам надо поговорить с твоей сестрой наедине, — услышала я его отчужденный голос.
Брат глянул на меня, желая удачи, он знал, что означает подобная интонация, и молча вышел.
— Рассказывай.
— Почему ты злишься?
— Рассказывай! — отец готов был сорваться. Я ничего не понимала.
Я рассказала о моем ночном походе к Первому Синоби. Отец встал и заметался по комнате.
— Ты дура, — зашипел он в конце концов, — он с ума сходил от Лин-Ары, а тебе удалось переключить эту страсть на себя!
— С чего ты взял? — я думала, он меня ударит вместо ответа.
— С того, что я знаю этого крысодлака! Ты знаешь, что он пытался покончить с собой, когда умерла твоя мать? Семейные медики спасли его, но полностью скрыть не удалось… Только старый Синоби смог заставить его жить. Он псих! А ты отправилась к нему ночью и очень удачно оголилась. Лицом ты похожа на меня, но фигурой — в маму. И родинка на груди, вернее, отметина от нее… — отец шипел, стараясь не кричать, это было страшно.
— Папа…
— Что папа?! Он требует, чтобы мы перестроили работу и ты вернулась на Синто! Я не понял, чего вдруг… Теперь понимаю.
У меня покатились слезы.
— Что ты ревешь? Что ты теперь ревешь? — Я продолжала беззвучно плакать. Отец повернулся ко мне спиной, постоял так, а потом развернулся и обнял.
— Я от вас не уеду, — прошептала я.
— Успокойся, я ему тебя не отдам. Я найду причину оставить тебя здесь, тем более что ты действительно нужна. Успокойся.
Странное дело, я не боялась Синоби как такового, почему-то я была уверена, что зла он мне не причинит. Я боялась расстаться с ними со всеми, с отцом, Дарелом, Ронаном, даже с Дином и Тукином, к которому я привязалась. Это были близкие мне люди, я хотела быть с ними.
— Успокоилась?
Я закивала головой.
— Не кисни, все будет хорошо. — Я опять закивала. — Надевай подарок, а старый я верну им при случае.
Вот странно, мечтала ведь о новом армкамзоле, а теперь готова его выбросить. Тем не менее, я сделала то, что велел отец.
— Ну? Брата напугаешь заплаканной физиономией.
Я быстренько умылась и постаралась привести себя в порядок.
— Пусть Ронан побудет один день здесь, с тобой, Вольф перемучается как-нибудь.
Я опять закивала. Отец поцеловал меня в висок на прощание.
Когда он вышел, зашел брат, я попросила его ни о чем меня не расспрашивать. Мой милый братец меня послушался и принялся травить байки о местных интригах. Удивительное дело, то, что раньше меня угнетало, теперь успокоило.
Мы провели день вместе, я показала ему учебку, мы немного полетали в имитаторах, посмотрели дела моих лучших спецкурсантов. Нам было очень хорошо вместе, последние две недели стали расплываться и забываться как плохой сон.
Переночевал брат у меня, мы проговорили почти до би-утра. Я провела его, послав с ним Каса и Пола так, на всякий случай.
— Я рад, что все обошлось, — шепнул Ронан мне на прощание.
— Я тоже, — и он поцеловал меня, как всегда.
Когда я возвращалась к себе, меня перехватил Вольф.
— Ну, наконец-то… — и затащил к себе в комнату.
Я не сопротивлялась.
Как же все хорошо, спасибо, Судьба.
Пролетели три счастливых дня, мне начало казаться, что я никуда не улетала и просто видела плохие сны. Но ночью, во сне, я увидела черные глаза, полные боли и отчаяния, мне приснился Хорес таким, каким я увидела его впервые. С придушенным криком я подскочила в постели, через секунду поняла, что это был лишь сон. Дарел проснулся и принялся меня утешать.
— Все хорошо, девочка, ты дома, со мной…
Я легла обратно; прости Судьба, я не имела права забывать его, забывать клятву, теперь я буду помнить.
— Вот ведь… говорили, что не будет никаких последствий, — продолжал Вольф, обнимая меня, — а последствия всегда есть…
Хелен-Инга стала главой рода Тобин, Первой Тобин. Ее отец очень тяжело перенес очередное ограбление пиратами его судна и решил передать полномочия дочери, а сам заняться здоровьем и внуками. Я послала видеописьмо с поздравлениями, нелегко ей, наверное, сейчас, ведь она еще очень молода. В ответ я получила полуофициальное письмо, в котором она интересовалась, можно ли пообщаться с моим отцом. Я предупредила отца и дала его коды, они что-то обсудили, но отец, из врожденной вредности, не спешил делиться информацией. Прошло две недели после моего возвращения, а я никак не могла придумать, как мне узнать о судьбе Даниэля Хореса-Ташин, не привлекая внимания к своему интересу. И тут Судьба напомнила мне, что жизнь не только праздник в окружении близких людей, омрачаемый лишь легкими угрызениями совести и неудовлетворенным любопытством.