Да… Как бы мы не презирали евсов, а в профессионализме им не откажешь, не все у них там дураки и демагоги.
— И? Чем Я могу помочь? — спросила я Шур и Синоби.
Я действительно не понимала, что могу сделать в данной ситуации. Если это вербовка на операцию в ЕвСе, то я откажусь в любом случае.
— Только три успешные акции в ЕвСе за семь лет, и это при том, что ЕвС является нашей основной угрозой, хины далеко, русы не агрессивны, на фоне евсов не агрессивны. А теперь мы своими руками разобрали стену, отгораживавшую нас от ЕвСа.
Меня бросило в холодный пот, в мою глупую голову до этого момента не приходила мысль, что пираты не только грабили наши суда, но и отпугивали евсов. Теперь, когда бывший пиратский сектор относительно безопасен, нас разделяет всего трое-четверо врат, и если евсам наша планета не давала покоя, отстоя от них минимум на семь врат, то теперь… Нам надо готовиться к войне, или, что более эффективно, но трудновыполнимо, стараться предотвратить попытки ее развязать.
Как страшно жить.
— Мы бы хотели, чтобы ты, так сказать, свежим взглядом проработала всю информацию о провалах и провалившихся, — продолжила Шур. — Мы предлагаем тебе «семейный» закрытый контракт с Шур.
— Но ведь наверняка аналитики обеих семей исследовали все вдоль и поперек, а я не могу похвастаться способностями в области логики и аналитики.
— У тебя уже сформировалась привычка, при получении задания спрашивать: «Почему я», — раздраженно сказал Синоби.
Я смолчала, делая скидку на то, что он только что потерял члена семьи.
— Да, ты не сильно дружишь с логикой, но у тебя есть интуиция, так что забирай инфокрисы, — сказала Шур. — Контракт не временной, а сдельный, и сама понимаешь, что если ты сможешь хоть чем-то нам помочь, то в долгу мы не останемся.
— И еще, о контракте и полученном задании не сообщай никому, даже отцу, — добавила она.
Ну да, обращение ко мне — это уже акт отчаяния, не нужно, чтобы об этом знали. Да и в моих интересах не распространяться, поскольку шанс, что я окажусь полезной, минимален, а любой невыполненный контракт — это пятно на репутации.
Вечером того же дня я уже знала биографии и общие черты операций всех двенадцати, и первое, что бросалось в глаза — девять из двенадцати имели общую кровь. Можно было предположить, что, получив генную карту моей матери — официально раскрытого синтского агента, евсы методично проверяли гены тех, кто вызывал хоть малейшие подозрения, по мере раскрытия агентов пополняя свой генный арсенал. Да, то, что Шур и Синоби перероднились между собой, как оцелоты в одной деревне, сыграло с нами дурную шутку.
Я набрала леди Шур по браслету.
— Чего тебе? Только быстро.
Быстро — так быстро.
— Разве дезертцы — это выход? Разве их особенность не отслеживается генетически? — спросила я без всяких предисловий. Долгое пребывание мужчин на Дезерте меняло состав спермы, лишая возможности иметь дочерей.
Секундное молчание.
— Да, это только физиологический недостаток; возможно, и его со временем смогут как-то отслеживать, но пока, чтобы узнать, с Дезерта они или нет, надо проверять сперму.
— Леди Шур, дайте мне выкладки аналитиков, — попросила я.
— Ты же понимаешь, почему мы тебе их не дали, нужен новый взгляд, — Шур начала раздражаться.
— Поверьте, в отличие от вас, я буду скептически относиться к их выводам, а проделывать заново всю работу профессионалов у меня способностей не хватит, я не Фрокс.
— Хорошо. Пришлю, — зло сказала она и отключилась.
Я принялась за эгофайл первого провалившегося, пытаясь составить собственное представление о нем. Когда я уже дошла до юношеских лет, раздался голос Эзры:
— К вам гость — лорд Синоби.
— Проси.
Кажется, Аррен додумался, как ему сбросить эмоциональное напряжение, и меня ждет или грандиозный скандал или бешенный секс, ни того, ни другого мне сейчас не хотелось.
— Вот инфокрисы с выкладками, — сказал он устало — Ты меня не покормишь чем-нибудь?
Я тут же метнулась в кухню и принялась соображать что-нибудь повкуснее. Что угодно, только не видеть всегда собранного и хищного Синоби раздавленным. Пока я готовила, он сидел, поставив локти на стол и уперевшись подбородком в сжатые ладони, потом без аппетита ел. Все без единого слова. Я тоже не стремилась завязать беседу.
— Тебе не страшно было делать сына? Выпускать ребенка в такой мир? — вдруг спросил он.
Я чуть не выронила чашку… Что тут скажешь…
— Я глупая женщина с неистребимой иррациональной надеждой, что все будет хорошо, — тихо ответила я.
— Неистребимой? Помоги Судьба и предки, чтобы это было так.
Помолчав, Аррен спросил:
— Вольф осядет на Синто?
— Нет, — я удивилась такому предположению. — Нет, он ни за что не бросит Дезерт.
— Что ж, наследственность у твоего сына хорошая… Уже думали, где будете воспитывать? Ты же вряд ли будешь сидеть с ребенком.
— Да, я думала о семье Бялко, — ответила я, удивляясь тому спокойствию, с каким мы обсуждаем столь болезненную для Синоби тему.
— Подумай о нашей семье, у нас лучшие воспитатели, мама Яна подготовила себе достойную смену, — спокойно, как само собой разумеющееся, предложил он.
— Спасибо.
Я взяла лицо Аррена в ладони и поцеловала его.