— Только что был нарушен приказ президента. Ректор временно отстраняется от обязанностей. Всем разойтись и вернуться к работе. — Я вложила столько силы и уверенности в голос, что меня инстинктивно послушались многие. Остальные, видя серьезное оружие у моих телохранителей и не имея собственного, сочли, что лучше подчиниться. Кноксон очухался.
— Взять их!
— Всем оставаться на своих местах. Стреляем на поражение.
— Разойтись, — я повторила приказ, и люди быстренько стали просачиваться в ворота.
Кас держал ректора под прицелом, Пол метнулся в кабинку флаера, чтобы доложить о происшествии. Я терпеливо стояла без дела. Через четверть часа, в течение которого я сильно пополнила свой запас ругательств, появились флаеры президентских гвардейцев. Мы опять надели маски.
Мы опять надели маски. У Кноксона ее не оказалось, Пол отдал свою запасную. Кас и Пол захватили с собой мини-камеры, и вся встреча оказалась записана от начала до конца. Я была очень этому рада, потому что в случае чего у ректора нашлось бы сто свидетелей, подтверждающих его правоту. На Кноксона быстренько нацепили наручники и отправили его от греха подальше, а старший офицер гвардейцев опять собрал весь преподсостав, но уже в спортзале, где и назначил исполняющим обязанности ректора какого-то рядового препода. Заместитель ректора попытался что-то возражать, но и его быстренько скрутили и украсили наручниками. Ситуацию очень облегчало то, что у преподавателей не было оружия, кроме дубинок, а у каждого из гвардейцев имелся полный арсенал. Я наблюдала за происходящим из-за спин гвардейцев и своих телохранителей, стараясь пока не привлекать к себе внимания. Когда собрание распустили и притихшие инструкторы покидали спортзал, один — худой, лет пятидесяти поймал мой взгляд и одними губами произнес: «Карцер». Что ж, как говорил Ронан, цитируя какую-то сказку: «Это жжжж неспроста», — я ничего не теряю, если сделаю то, что хочет этот неизвестный. Я подошла к старшему гвардейцу, присмотрелась к нашивкам.
— Майор, я бы хотела в присутствии ваших солдат посетить здешний дисциплинарный отсек.
Майор принялся сверлить меня взглядом.
— Зачем вам это?
Сказать правду — кинутся искать этого инструктора, и неизвестно чем все закончится.
— Причину я объясню вам позже, а пока я ссылаюсь на приказ президента о сотрудничестве. Ведь я не прошу многого, — добавила я с обезоруживающей улыбкой.
Наверное, если бы я с каменным лицом принялась качать права, майор все-таки нашел бы способ меня послать, а так — грубить ему было не с руки.
— Хорошо.
Он отдал приказания трем солдатам, и мы быстрым шагом отправились по коридорам, петляя так, что мне пришлось очень поднапрячься, чтобы запомнить дорогу. Дисотсек представлял собой коридорчик, в котором по обе стороны шли клетушки, такие низенькие, что взрослый человек не мог встать в полный рост, в ширину они были примерно метр и в длину меньше человеческого роста. Единственным наказанным оказался пацан одиннадцати лет, и кстати, мой клиент. Когда открыли дверь, он секунду смотрел на майора, а потом встал и доложился по всей форме с указанием проступка, на его лице были следы побоев, и руки почему-то тоже сбиты. Его взгляд во время доклада был направлен в пустоту, но потом он позволил себе осмотреть нас и в удивлении не мог отвести от меня глаз. В первый момент, когда мы его увидели, он был почти в панике, но очень быстро успокоился; похоже, он мне подойдет. Моя хваленая интуиция подсказывала, что надо выжимать информацию, и я вышла на передний план.
— Курсант Тукин, доложите о происходившем в дисотсеке за время вашего пребывания.
Мой приказ удивил гвардейцев, а пацана опять вогнал в панику. Он переводил взгляд с меня на майора; майор встал на мою сторону.
— Выполняйте.
— Я ничего не знаю точно… Могу лишь предположить… что там, в конце коридора, в камере кто-то есть.
Я подняла бровь.
— Кто?
— Я думаю, что это Дон Саксон.
Майор нахмурился, пытаясь что-то припомнить, и не смог.
— Дон Саксон? — переспросил он пацана.
— Его объявили пропавшим без вести пять би-суток назад.
Гвардейцы переглянулись и стали молча закрывать дверь в камеру Тукина.
Гвардейцы переглянулись и стали молча закрывать дверь в камеру Тукина.
— Постойте, этот курсант мне нужен.
Майор скривился, но возражать не стал.
— Курсант Тукин, идите и приведите себя в порядок, подготовьтесь к тестированию, у вас есть сорок минут, — я отдала приказ.
— Есть, сэр.
Сэр, так сэр, у меня полно других дел, кроме того, чтобы поправлять мальчишку.
Один из гвардейцев отконвоировал Тукина к ближайшему инструктору и передал приказ. Остальные пытались открыть дверь, на которую указал пацан; не подходила ни одна карточка доступа. Кас предложил снять карточку с убитого мной монстра, майор связался со своими, и через десять минут ее принесли. Она подошла, дверь с легким щелчком открылась. Я навострилась войти вслед за майором, но он жестко приказал мне оставаться в коридоре, и один из его людей тут же перегородил мне путь, готовый отбивать атаки. Я еще не сошла с ума, чтобы цапаться по пустякам, и терпеливо ждала, что же будет дальше. Прошло минуты три, и майор вышел с белым лицом и каким-то остекленевшим взглядом.