— Как вы думаете, чем мотивирован поступок Викена?
Я замялся, Представитель тут же вцепился взглядом.
— Мать этих кэти погибла под обломками дома, они плакали над ней.
— Мать этих кэти погибла под обломками дома, они плакали над ней. Возможно, Викен просто пошел на поводу у жалости.
— Вы считаете, синто способен действовать на эмоциях?
— Этого нельзя исключить, он все же человек.
— Вы спокойно спите?
— Да — несколько удивленно ответил я.
— И то, что вы приняли решение об уничтожении пятисот двадцати разумных существ, вас не гложет?
— Я выполнял свой долг перед своей страной и ее гражданами — зачем такие странные вопросы.
— Вам никого не жаль из убитых?
Хороший вопрос, чтоб вас разорвало…, ложь они просекут.
— Немного жаль кэти, к ним я отрицательных эмоций не испытывал.
— Эти волосатые отбраковки, эти полузвери вызывают у вас положительные эмоции?
— Они вызывают жалость.
— Вот как? А у меня брезгливость — Представитель загонял меня в угол.
— На фоне откровенно ненавистных дэми и опасных и опять же ненавидимых анжи, не несущие угрозы кэти возможно явились эмоциональной отдушиной. Мне их жаль — твердо закончил я. Что за вопросы? Зачем?
— А вот майор Торсунов считает, что этих двоих нужно уничтожить — заметил Вологдин. Мне полегчало, значит у нас идет речь всего лишь о психологической адекватности.
— Я считаю, что эта пара кэти может быть полезна нашим ученым.
— Распотрошить одного, а второго на опыты? — опять Вологдин.
— Скорее опытным путем узнать насколько возможно устранение модификаций после рождения и каковы отличия в работе мозга модификантов и людей, опять же с попыткой подтягивания их до уровня людей.
— Это ваши мысли или лорда Викена?
— Мои. Потрошить никого не надо, мы достаточно раздобыли информации об их физиологии и прочем. А вот что делать с такими модификантами, как их реабилитировать, на мой взгляд, не помешает знать. Викен, вытащивший кэти из жалости, понимает, что сколько-нибудь сносное существование их ждет, если они изменятся внешне настолько, что не будут так уж сильно отличаться от людей. Я с ним будущее кэти не обсуждал, но он попросил, цитирую: найти женщину, способную заменить им мать.
— Вы разделяете его отношение к этим кэти? — спросил представитель.
Шах и мат.
— Да. Они все же дети. Разумные. Мне тяжело относиться к ним как к животным — жаль я атеист, некому помолиться, чтобы мой ответ был правильным и ожидаемым.
— Как вы считаете, Викен опасен для нас?
— Он безусловно носитель опасной информации.
— Мне надоели обтекаемые формулировки, я хочу получать четкие ответы на поставленные вопросы — холодно отчеканил Представитель.
— Я считаю, что по своей воле Викен не будет разглашать информацию о модификантах, но его могут вычислить и выловить, а значит, и узнать все то, что знает он.
— Считаете, Викена нужно уничтожить?
— Я не уполномочен принимать такие решения, и у меня нет достаточной информации, чтоб их принимать.
Представитель довольно улыбнулся. Пронесло? Когда уже уходил в спину раздалось:
— Майор Бергеров, надеюсь, вы быстро устраните недоразумение с вашей физической формой и внешним видом.
— Так точно — отчеканил я. Здравствуйте, пробежки и часовые потения в спортзале.
Четвертый день на положении пленников, я как проклятый бегаю по часу утром, днем спортзал, а вечером баня, чтоб снять крепатуру. Пузо как висело, так и висит, хоть бы свидание с Ленкой разрешили, она б таблетки передала. Хорошо хоть созваниваться можно, Данька подрос, лопочет уже почти внятно, Оленька уже женихается в своей младшей группе детского клуба, Ленка все такая же пышечка, аппетитная. Проклятье, домой хочу.
Вечером зашел Вологдин, швырнул блистер с таблетками:
— Готовься сдавать нормативы.
Проклятье….
— На подполковника — ехидно добавил он — У тебя всего месяц, не справишься, так и будешь до пенсии сидеть в своем отделе.
Да, подложил Представитель свинью, и не признаешься же никому, что работа в аналитическом отделе меня целиком устраивала, и вовсе не мечтал я о полевой практике. Как там у классиков, пусть нас минует барский гнев, а паче барская любовь, как то так. Но с таблетками хоть жир сброшу. О доме на ближайший месяц можно забыть…
На следующий день Вологдин выдернул с тренировки.
— Одевайся, нужны твои глаза и уши.
К Викену привели на свидание дочь, и младшего, то есть приемного сына. Некст Викен — худенькая невзрачная девчушка со встрепанными русыми волосами, была чем-то напугана, и цеплялась за своего приемного брата. Братец же стойко ассоциировался с принцем из детской сказки, Оленька сейчас такие десятками смотрит, красивый но не слащавый, и весь погруженный в себя — принц потерявший возлюбленную, ни дать ни взять. Странная пара в общем, я провел их в зал для чи-гун, большой светлый и пустой, Вологдин привел Викена.
Синто странно встретили друг друга, вместо проявлений радости какие-то настороженные и испуганные взгляды.
— Подойди — приказал лорд.
Девушка сделала несколько шагов к нему, странно запнулась, упала на колени и сложилась в поклоне лицом к земле, все молча, не проронив ни звука. Привычно бесстрастное лицо Викена исказила бешеная ярость, он заметался из стороны в сторону, остановился, сделал два шага назад, «принц» инстинктивно подался за ним, но Викен метнулся обратно, подлетел к дочери, рывком поднял ее и отбросил назад, девушка вскрикнула, но «принц» успел приблизиться и подхватил, не дав упасть.