— Завали вход, быстро! — командует Сергей. Оранжевое тело хрипит и дергается от удушающей хватки. Бьется задницей о тысячу ступенек подвального спуска. — Жить хочешь? Тогда терпи, парень. Ты столько шума наделал, что сюда сейчас все окрестные уроды сбегутся.
Оглушительный взрыв за близким углом бьет по башке кувалдой. Стучат по стенам каменные обломки. Сергей отпускает пилота и с трудом стоит, прислонившись к холодной стене, покачиваясь и борясь с тошнотой. Надо отойти дальше. Сейчас Триста двадцатый будет ломать стену. Второго такого взрыва бедные мозги могут и не выдержать. Автодоктор, наконец, ширяет его дурью. Предупреждающе моргает значком разряда аптечки. Сразу становится легче дышать.
— Двигаем, парень, — он подхватывает пилота, помогает ему встать. Тяжело волочит его прочь. Стейнберг старательно сучит конечностями, но все равно больше висит на плече Сергея, чем идет сам. Стены и пол шевелятся, как живые. Угрожающе кряхтят тяжелые трубы над головой. Наверху, похоже, форменный ад. Лупят уже чем то тяжелым.
«Растревожили муравейник. Вовремя смылись» — думает Сергей.
КОП тратит целых два снаряда, прежде чем проход становится достаточно широким для него. Бетонные завалы — как капканы, норовят схватить и переломать ноги. Из пробитых труб сверху тонкими упругими струями хлещет вода. Проходя под ними, Сергей прислоняет пилота к развороченной стене и наполняет фляги. Вода бьет как из шланга, смывает с брони многослойную грязь. Опасно трещит потолок. Стейнберг жадно слизывает воду с пластиковых ладоней скафандра.
Обнявшись, они медленно бредут в черноту туннеля.
28
Они сидят, отдыхая, на бетонном полу, привалившись спиной к холодной стене. Сергей снова чистит винтовку. Стейнберг крутит в руках шар массивного шлема.
— Слушай, а ты кто? — интересуется Стейнберг в полной темноте.
— Заноза. Мобильная пехота. Первый первого. Младший специалист. Рядовой первого класса. Оператор КОПа. База Форт Дикс. — Сергей говорит неохотно. Гудит голова. Красивые зеленые звездочки в глазах крутят хороводы.
— Оператор чего? — переспрашивает Стейнберг.
— Оператор КОПа. Мобильного комплекса огневой поддержки. Вот этого железного парня, что тебя спас.
— Я думал, что это ты меня спас, — удивляется Карл.
— Как же. Карман шире. Мне не до ковбойских игр. У меня контузия и патронов нет почти. Мне бы самому боты не склеить. Ему скажи спасибо. Он настоял.
— Он? Машина? — Стейнбергу кажется, будто его разыгрывают.
— На твоем месте, дружище, я бы его не называл машиной хотя бы из чувства благодарности, — замечает Сергей, — Он такая же машина, как ты — самолет. И уж точно даст фору по части мозгов любому генералу.
— Кстати, — голос Стейнберга становится тверже. Неистребима офицерская натура. Нутро флотского офицера, круто замешанное на железной дисциплине, вековых традициях и параграфах о межличностных отношениях в экипаже, даже после крутой мясорубки восстает против вопиющего нарушения субординации, — Обращение «дружок» по отношению к старшему по званию не слишком уместно. Я бы предпочел, чтобы ко мне обращались «господин лейтенант». Или кратко — «сэр». Учтите это на будущее, рядовой.
Сергей лениво сплевывает. Протирает ствол. Вставляет на место затвор. С резким щелчком фиксирует его. Говорить немного больно. Слова отдаются в голове шелестящим эхом.
— Что я могу сказать тебе, ПАРЕНЬ. Если тебе хочется покомандовать, то можешь просто идти своей дорогой. С твоим опытом в этом говнище делать нечего. Разве что высунуться на улицу и дать себя пристрелить. Для тебя это самый лучший выход. Это у себя на корабле ты крутой специалист и центральный проводок. А тут ты просто большая оранжевая мишень.
Для тебя это самый лучший выход. Это у себя на корабле ты крутой специалист и центральный проводок. А тут ты просто большая оранжевая мишень. И когда я тебя за шкирку из твоей отрыжки вытащил, я над тобой командование принял. Понятно? — не прекращая говорить, Сергей вставляет на место боевую пружину, — Вот когда я тебя до своих дотащу, если дотащу, можешь там козырять всем направо и налево. Я тебя тогда даже «сэром» называть буду. Каждую минуту. И честь отдавать каждые пять секунд. А здесь козырнуть — значит показать снайперу, кто из нас двоих более приоритетная мишень. Ясно? Так что давай, выкинь из головы всю эту кадетскую херню, делай, что тебе говорят и слушай человека, который в этом в говне по шею плавал. Я, между прочим, один из батальона остался. И по законам военного времени сейчас исполняю обязанности комбата. У меня фактически временное звание майора. Все ясно, лейтенант?
Стейнберг немного помедлив, кивает в темноте. Он сам не понимает, что на него нашло. Про уличные бои он действительно знает только то, что в них кто то в кого то стреляет.
— Для сведения, — добавляет Сергей через внешний динамик, рассматривая в оптический усилитель разложенную на коленях снайперку, — Моего КОПа зовут Триста двадцатый. И он может при случае не только спасать. Может и голову оторвать. Он у меня парень без комплексов. А меня зовут просто Сергей. Можно Серж. В бою каждый слог жизнь спасает.
— Слушай, почему ты своего робота с человеком сравниваешь? — интересуется Стейнберг.
— Он и есть человек. Точнее, разумное существо. Не хуже тебя или меня. Только из железа, — отвечает Сергей. Решает попробовать и начинает осторожно разбирать снайперку, — Если ты думаешь, что я просто от контузии съехал, то сильно ошибаешься. Он философствует. Отличает добро от зла. Думает и принимает решения. Самостоятельно. Может сострадать. Понимает, что такое дружба. Защищает друга ценой своей жизни. Я его друг. Он меня уже столько раз спасал, что теперь мне дороже матери.
— У меня на корабле был управляющий компьютер. Он тоже думал. Тоже принимал решения. Но он не был живым. Точно, — убежденно отвечает Стейнберг.
— Слушай, лейтенант. Я до службы колледж окончил. Электронные мозги и нейросети — моя специальность. Я тебе как специалист говорю — в нем не просто программы работают. Он думает. Осознает себя. Даже боится смерти. По секрету — я сам к этому руку приложил. У систем такого класса до саморазвития — один толчок. Для этого их и снабжают блокировками. Это не херня. Относись к нему как к равному. КОП это ценит. И чувствует. У него мощный ментальный блок.
— Ясно, — помолчав, отвечает Стейнберг, — Кстати, меня зовут Стейнберг. Лейтенант Стейнберг. Фрегат 3071. Шестой Колониальный Флот. Старший помощник командира. Можно просто Карл, — добавляет от после небольшой паузы.
— Ясно, Карл, — отвечает Сергей, — Сейчас дам тебе вот эту дуру, — он похлопывает по стволу разобранной винтовки, — Без оружия тут нельзя. Это не совсем то, что тебе подойдет, но уж лучше это, чем ничего.
— В боте остался карабин. В аварийном комплекте. Жаль, не смог захватить. Посадка слишком жесткая, меня просто отстрелило из кабины.
— Ничего. Что нибудь получше потом подберем. Нам в атаку не ходить. А что с кораблем твоим? Сбили? — интересуется Сергей.
— Аж целых два раза — невесело усмехается Стейнберг.
— Как это?
— Очень просто. Первый раз — во время учебного похода. Я как раз на вахте был. Расстреляли в упор противокорабельными ракетами. Какой то новый тип. Я один остался из всего экипажа. Потом целую вечность полз на базу. Едва не окочурился. Чудом выжил, в общем то. Дополз — а тут такая бойня. Меня с ходу на моем инвалиде в атаку отправили. Тут меня и достали окончательно.