— Меня обвинили в угоне автомобиля, сэр. После чего я подписал предложенный полицейским контракт — сказал Сергей.
— Ага! Вот видите! А говорите — не важно, — оживился лейтенант, меняя позу. Теперь он сложил руки на столе и подался вперед, склонившись над компьютером, — А вы, оказывается, преступник. И такие люди служат императору… Фамилия полицейского, предложившего вам контракт?
— Сержант Стетсон из полицейского управления Джорджтауна, сэр! — ответил Сергей, недоумевая, к чему весь этот цирк, и добавил — Только я не преступник, сэр. Я не угонял машину. Обвинение было сфабриковано.
— Конечно, конечно, — миролюбиво согласился особист, — Естественно, сфабриковано. Иначе и быть не может. Кстати, все вновь прибывшие так говорят. Странно, правда?
— Не знаю, сэр. Наверное.
— Удивляешься, зачем я тебя вызвал? — лейтенант сунул в рот короткую сигару, покрутил колесико золотой антикварной зажигалки.
— Так точно, сэр!
— А не надо удивляться, солдат, — откинувшись в кресле, особист выпустил к потолку кольцо дыма, провожая его взглядом, — У меня служба такая. Знать все про всех. Вот ты, например, — русский. Значит, по определению вольнодумец. Склонный к проявлению отрицания власти императора. Да еще и уголовник. И такому человеку император доверяет современное оружие. Значит, я должен знать, чем ты дышишь, чтобы успеть искоренить тебя до того, как ты разовьешь подрывную деятельность.
Лейтенант снова затянулся, задержал дыхание, выпустил вверх струйку голубоватого дыма, любуясь его игрой в струях вентиляции.
— Вот, к примеру, скажи — ты занимался в детстве онанизмом?
— Э э э, нет… сэр.
— Вот видишь! — возбужденный лейтенант вскочил, обежал стол, снова упал в кресло, — А ведь ты лжешь! — укоризненно заметил он, ткнув дымящейся сигарой в сторону Сергея, — Ведь как сказал один великий в глубокой древности — «Все мы занимались онанизмом. А те, кто утверждают, что не делали этого, занимаются им до сих пор».
— Сэр, вы меня сбиваете, — промямлил сбитый с толку Сергей. Подумав, добавил, глядя на прищурившегося сквозь дым лейтенанта, — Сэр, если этого требуют интересы императора, то я готов заниматься онанизмом каждый день.
— Не надо выпендриваться, рядовой. Это была простая проверка. Я должен убедиться, что ты правдив со мной. Пока у нас не очень хорошо выходит.
Лейтенант закинул ногу на ногу, покачал ею, сосредоточенно пуская дым через ноздри длинного носа.
— Попробуем еще раз. Вот скажи, к примеру, чем ты занимался в последнем увольнении? — не меняя позы и скосив на него глаза, спросил особист, — С кем встречался, что делал?
— В увольнении? — удивился Сергей, — Да особенно ничем. Посидел с девушкой в баре, пообедали, проводил ее домой. Она работает в квартале психологической разгрузки, сэр.
— Как зовут девушку?
— Мэд, сэр.
— Ага… А чем вы с ней занимались потом? — лейтенант стряхнул пепел в красивую пепельницу из зуба морского динозавра.
— Сэр, это личное, — покраснев, ответил Сергей.
— Солдат, на службе императора у тебя нет ничего личного, понял? Так что брось изображать из себя институтку и отвечай на вопрос. Вы с ней трахались?
— Так точно, сэр! Это не запрещено, — напрягшись, выдавил Сергей.
— Никто и не говорит, что запрещено, — криво улыбнулся эсбэшник, — А о чем говорили?
— Не знаю, сэр. В таких случаях обычно особо не говорят.
— Не знаешь, говоришь? А вот что ты натворил после этого ночью — помнишь? — за расслабленной позой лейтенанта Сергею почудилось скрытое напряжение.
— Нет, сэр, не помню, — искренне ответил он, — Я напился до беспамятства, очнулся утром в такси.
— Нет, сэр, не помню, — искренне ответил он, — Я напился до беспамятства, очнулся утром в такси. Судя по тому, что меня не ищет военная полиция, я ничего не натворил. Просто напился и спал. Даже не помню, как сел в такси. Надеюсь, Мэд на меня не обиделась, сэр?
— Вопросы здесь задаю я, солдат, — лейтенант положил тлеющую сигару в пепельницу, потянулся, — Сейчас я проведу небольшой тест. Мы проверим, правду ли ты говоришь. Если сказанное тобой подтвердится, — тебе можно верить. Если же ты что то от меня скрываешь, займемся тобой серьезнее. Понял?
— Никак нет, сэр! Какой тест вы имеете в виду?
— Очень простой. Одеваю тебе на виски вот эту маленькую штуку, — он жестом фокусника извлек откуда то из под стола небольшой никелированный обруч, — задаю два три вопроса, через минуту снимаю. Вот и весь тест, дружок. Не больно и совершенно безопасно. Садись сюда.
— Простите, сэр, что это такое?
— Солдат, это не твое дело. И мне некогда. Давай быстрее покончим с этой формальностью. Это стандартная процедура, — лейтенант встал, протянул Сергею обруч, — давай одевай.
— Сэр, — вставая, тихо сказал Сергей, — Я не отказываюсь выполнить ваш приказ. Но если этот прибор — мозговой сканер, я имею права одеть его только в присутствии своего командира.
— Вот, значит как, — задумчиво протянул лейтенант, пристально разглядывая побледневшего Сергея, — Значит, живем строго по уставу…
— Так точно, сэр!
— А может быть, ты просто тянешь время, солдат? — гипнотизируя Сергея немигающим взглядом, негромко спросил особист, — Тогда узнать все, что у тебя на уме — дело нескольких минут. Кто твой командир?
— Штаб сержант Кнут, сэр!
— Как же, как же, знаю я твоего командира, — лейтенант встал, заложил руки за спину, прошелся по кабинету.
— Так что, будем его звать, или поговорим откровенно? — он остановился напротив Сергея, — Уверен, нам есть о чем поговорить.
— Я откровенен с вами, сэр. Если необходимо вызвать штаб сержанта Кнута, я подожду, — ответил Сергей, глядя прямо перед собой.
— Наглости тебе не занимать, солдат. Ладно, у меня нет времени на официальные процедуры. Пока дождемся твоего сержанта, потеряем час как минимум. Мы вернемся к этому разговору позже. Я тебя вызову. Можешь идти.
— Есть, сэр! — Сергей повернулся кругом, взялся за ручку двери.
— Да, еще вот что, солдат, — раздался за спиной ленивый голос.
— Сэр! — Сергей снова повернулся к лейтенанту. Тот присел на угол стола, скрестив ноги.
— Если услышишь, что кто то выказывает недовольство службой, или еще что то подобное, просто назови кодовую фразу по триста семнадцатому каналу и сообщи нам. Сообщение анонимное. Фраза, ну, скажем, — лейтенант взял сигару, поводил ею в воздухе, — пятьдесят два пятьдесят два пятьдесят два. Ясно?
— Так точно, сэр! — подтвердил Сергей, — Кодовая фраза по триста семнадцатому каналу.
— Ну ну, я надеюсь на тебя, — ухмыльнулся лейтенант, — Само собой, все, о чем мы говорили — секретно и не подлежит разглашению. Иди.
— Есть, сэр! — Сергей вышел из кабинета.
Оставшись один, лейтенант сел в кресло, докурил сигару и набрал на коммуникаторе код.
— Майор Кнауф. Слушаю, — Из развернувшейся голограммы хмурился румяный здоровяк в форме летчика.
— Сэр, лейтенант Карпентер. Докладываю — допрос рядового первого батальона Занозы произвел.
— Ну и?
— Память явно стерта, утверждает, что напился и ничего не помнит. Я склонен ему верить. На вид простоват, но упертый. Отказался сканировать мозг без командира. Показания полиграфа положительны.