Извини за грубость.
— Ничего, — машинально отвечает Мэд.
— Когда ты так на меня смотришь, я начинаю гадать, кто со мной говорит — Мэд — специалист по психологической разгрузке, или Мэд — сержант службы безопасности имперской армии? Ты не могла бы давать мне какой нибудь сигнал? А то у меня крышу сорвет от подозрительности, — улыбается Сергей.
— Договорились, — соглашается девушка, — Когда я буду тебя допрашивать, я сделаю пальцы вот так.
Они немного посмеялись, чувствуя, как потихоньку тает ледяная пленка между ними.
— Теперь, когда мы роли распределили, может, наконец, поедим? — интересуется Сергей, вставая. — Кальмар совсем остыл. У меня такое состояние, словно я неделю не ел.
— От такого предложения порядочные девушки не отказываются, — шутит в ответ Мэд.
Они усаживаются за стол. Сергей разливает по бокалам рубиновый напиток. Свечи играют в хрустальных гранях.
— За что будем пить? — спрашивает Мэд.
— Не знаю. Все мысли отбило. Давай за нас?
— За нас? — она вопросительно смотрит ему в глаза.
— Ну не напрягайся ты так! — Смеется он, — Нету в моих словах второго дна.
Они до дна пьют ароматный терпкий напиток. Сергей обходит стол. Берет лицо Мэд в ладони. Крепко целует ее влажные губы. Озадаченная Мэд податлива, как воск. Он кладет ей на тарелку душистый кусок. Поливает соусом. Они медленно и с удовольствием поглощают пищу богов. Наслаждаются ее вкусом. То и дело он ловит на себе ее пристальный взгляд.
— С детства боюсь гипнотизеров.
Смущенная Мэд немедленно утыкается в тарелку.
— Тебе все еще интересно, зачем я тут?
Она кивает. Рассеянно крутит в руке вилку.
— Тут такое дело. Как бы попроще сказать? А то психом сочтешь…
— Ну не томи, Серж, — просит Мэд.
— Понимаешь, меня словно на половинки поломало. Между этой жизнью, и той. И все, кто эти половинки связывали, ушли. Совсем ушли. И я уже не знаю, а была ли та жизнь вообще? Или это так, глюки. Когда автодоктор тебя в бою ширяет, такие картины порой привидятся… Как только я пытаюсь найти кого нибудь, кого хоть немного знал и помнил, тут же выясняется, что его уже нет. Так уж получилось, что ты — одна из немногих, кто остался. Такая маленькая ниточка между двумя берегами… Если бы тебя сегодня не оказалось дома, я бы решил, что у меня крыша поехала. Спасибо тебе.
Он отпивает вина. Улыбаясь, смотрит на отблеск свечей в ее глазах.
— Ну что, теперь ты видишь — мне без специалиста — ни шагу?
— Да, ты пришел по адресу…
Мэд легко поднимается. Склоняется к нему. Вопросительно смотрит в глаза. Целует.
— Ну ну, мать, не заводи меня, — смеется Сергей, — У меня сегодня был тяжелый день. Разрешишь переночевать у тебя в гостевой спальне?
— Ну не гнать же тебя патрулю под пули? — грустно улыбается девушка. Проводит рукой по его щеке. — Пойду, приготовлю тебе постель.
Когда он укладывается на прохладное белье большой постели, ощущение реальности мира захватывает его и укутывает с головой. Успокоено вздыхая, он тихо погружается в сон.
Утром, прощаясь с Мэд, он говорит:
— Спасибо тебе.
— За ниточку?
— За нее.
— Не за что. Мне не жалко. — Она несмело целует его. — Ты еще зайдешь?
— Вряд ли.
— Я так и думала.
— Если встретишь меня на улице, не делай вид, что мы незнакомы, — улыбается он.
Мэд кивает. По ее щеке катится слезинка.
— Ну ну, хорошая моя, — успокаивает ее Сергей, — Это непрофессионально. Порядочные контрразведчицы так себя не ведут.
— Знаю, — улыбается Мэд сквозь слезы и снова всхлипывает.
— Не забудь включить камеры.
— Уже.
— Ох, ну и сучка же ты…
— Что поделаешь. Такая работа.
Они, не отрываясь, смотрят друг другу в глаза. Ниточка крепнет и превращается в прочный мост. Сергей сушит губами ее слезы. Когда дверь за ним закрывается, Мэд долго стоит, привалившись к ней спиной. Ей почему то кажется, что она только что нашла и тут же потеряла что то важное. Вздыхая, она идет писать отчет. Такая у нее работа.
43
Караульный солдат спрашивает у водителя пятнистого грузовика:
— Служба, подбросишь сержанта до столицы? Он в отпуске, а отсюда сейчас ничего в Джорджтаун не ходит.
— Да пусть садится. Места полно, — равнодушно откликается шофер.
Сергей кивком благодарит часового. Запрыгивает в кабину.
— Привет, дружище. Спасибо, что согласился.
— Не за что, сэр, — косясь на его петлицы, отвечает солдат.
— Давай без чинов? Меня Сергеем зовут. Сержем.
Водитель кивает. Тяжелый грузовик с гулом набирает скорость.
— А я Стас. Это за Южный? — он кивает на заретушированные наградные колодки.
— Ага. За Эскудо, — Сергей уже начал привыкать к таким вопросам. Волшебная сила Железного креста открывает все двери. Как канцелярий, так и людских душ. Даже прижимистые складские безропотно выдавали все, что требовалось, в нужном количестве и нужного размера.
Дорога ползет навстречу мокрой серой змеей. Ограждение Форт Дикса скрывается за поворотом. Солдат щелкает клавишей автопилота. Двигатель урчит, меняя режим.
— Не страшно, на такой дороге? — Сергей кивает на панель автопилота.
— Да ну, привык. От судьбы не уйдешь, — улыбается солдат, — По бетону чего не ездить то? Вот на учениях, когда грязь по самые двери, там да. Там автопилот не поможет. За день так накрутишься — мало не покажется. А ты давно с Южного?
— Пару недель. Вчера только из госпиталя.
— Как там? — с интересом расспрашивает водила.
— Да так, как то… — пожимает плечами Сергей, глядя на дорогу. Неохотно добавляет, — Задница там. Лучше туда не попадать.
— Ясен перец…
Монотонный гул двигателя навевает дрему. Расстегнув броню, Сергей клюет носом.
— Приехали, Серж, — шевелит его за плечо водитель. — Блок пост. Сейчас документы будут проверять. Ты лучше дальше сам. Они груз долго шерстить будут.
— Спасибо, что подбросил, Стас, — Сергей хлопает по подставленной ладони. Солдатская ладонь — как большая мозолистая лопата.
Хмурые пехотинцы держат Сергея на прицеле, пока капрал проверяет сканером его жетон. Неуютное ощущение. Он надеется, что у солдат в новенькой броне крепкие нервы. Глупо помереть от того, что у какого то салаги палец на курке дрогнул.
— Все в порядке, сэр, — капрал возвращает жетон. Кивает своим. Винтовки опускаются, — Проходите.
Сквозь тучки проглядывает робкое солнышко. Джорджтаун, если не обращать внимания на блок пост за спиной, все тот же. Красивые скверы. Широкие проспекты. Работают магазины. На улицах много машин. Откуда то звучит музыка. Среди разряженной в пестрые одежды публики тусклая броня Сергея выглядит, словно танк на автостоянке у супермаркета. Он снимает шлем. Щурится на солнце. На него обращают внимание. Оглядываются.
Признак военного положения — зеленый «Томми» со значком патруля на башне. Подобрав гусеницы, БМП медленно скользит на воздушной подушке по середине улицы. Встречные машины опасливо жмутся к обочинам. Морпехи огромными жуками расселись на броне.
— Привет, пехота! — кричит со своего насеста верзила сержант.
Сергей улыбается в ответ, поднимает в приветствии руку.
«Томми» гудит совсем рядом, выдувая из щелей тротуара струйки дождевой воды.