Прием.
— Заноза, здесь Такшип восемнадцать. Да не слышит тебя никто. Направленные помехи. Чего тебе? — внезапно шелестит откуда то далекий голос.
Сергей задумывается. А вправду — чего ему? Водички бы холодной. А лучше пива. Ну, можно еще эту — эвакуацию. Точно, эвакуацию! Губы вспоминают заученную формулу.
— Заноза — Такшипу Восемнадцать. Запрашиваю эвакуацию. Передаю координаты и код подтверждения.
— Извини, парень, это не ко мне. — прерывает его собеседник, — Проси чего нибудь еще.
— Заноза — Такшипу Восемнадцать. Тогда огневую поддержку. Можешь?
— Что я тебе, авианосец, что ли? Тебе же ясно сказано — такшип я.
Они еще спрашивают, за что их в пехоте не любят… — думает Сергей. Вслух же уточняет: — А чего тогда ты можешь, такшип восемнадцать?
— По правде говоря, парень, я уже ни хрена ни могу. Я тут на орбите без снарядов и без горючего болтаюсь, и «птички» меня через пять минут в сито превратят.
— Понял тебя, такшип восемнадцать. Тогда сообщение командованию передай. Форт Дикс. Первый мобильной.
— Это запросто. Давай в темпе. Через тридцать секунд выхожу из зоны приема.
— Передаю. — Сергей утапливает кнопку сброса записи. Шифрованный пакет, вместивший в себя трое суток его жизни, в момент улетает черт те куда.
— Принято, — голос слабеет, — Удачи, пехота!
— Удачи, такшип восемнадцать…
Он с минуту посидел, просто медленно вдыхая горький воздух. Это так здорово — дышать.
— Триста двадцатый, чем нас накрыло? — интересуется Сергей.
Полузасыпанный КОП чертом из преисподней отвечает из глубокого подземелья:
— Позиции взвода были атакованы с воздуха. Боеприпас предварительно классифицирован как тяжелая самонаводящаяся ракета класса «воздух земля» с разделяющимися боеголовками фугасного типа.
Хрен там конец, — проносится в голове, — Просто небольшая передышка.
24
Взревывание тревожного баззера вырывает Стейнберга из тяжелого сна, похожего на обморок. Он очумело трясет головой, глаза с трудом фокусируются на зеленом пятне голограммы управления.
— … опасность! Угроза атаки! Наблюдаю множественные недружественные объекты! Корабль переведен в состояние боевой готовности! Активирован стелс режим. Установлена связь с базой Шестого колониального флота. Принимаю оперативные данные. Принимаю вводную. Вводная получена. — мелодичный женский голос обстоятельно диктует Стейнбергу его приговор.
— Дьявол! Неужели опять?! — возмущается лейтенант.
— Доклад: огневые средства в готовности. Система защиты в готовности. Внимание командиру: вахты не на постах. Предупреждение: действия судна в автоматическом режиме резко снижают его эффективность… — женский голос увлеченно играет в войну. Господи, как же Карл ненавидел сейчас разработчиков голосового интерфейса!
— Естественно, откуда ей взяться, вахте то — бурчит он себе под нос, просматривая данные вводной, — Ни хрена себе!
Сочный шматок тяжелого авианосца. Еще один. Фрегаты охранения. Эсминцы. Ого — ударный крейсер. Туча палубной авиации. Большой десантный транспорт на орбите Джорджии. Как гласит вводная — его цель. Предотвратить высадку десанта путем повреждения транспорта и недопущения его посадки на планету.
— Они меня что, с ударным авианосцем перепутали? — Стейнбергу захотелось почесать макушку. Увы, шлем не доставил ему такого удовольствия. — Команда: доклад статуса вооружения.
— Доклад: система подачи боеприпасов главного калибра правого борта неисправна. Противокорабельная ракета «Акцент» в установке номер четыре не проходит диагностические тесты.
Сорок процентов зенитных и противоракетных систем неисправны. Элеваторы подачи боеприпасов зенитных систем номер три и номер четыре диагностические тесты не проходят. Использование системы ближней противоракетной защиты не рекомендуется ввиду перегрузки энергосистемы. Вывожу диаграмму готовности огневых систем.
Управляющая голограмма расцвечивается схемой, наполненной красными линиями и квадратиками. Редкие зеленые вкрапления смотрятся исключениями из общей картины.
— Принято, — отвечает Стейнберг, изучая схему. Да уж, картина. Десяток здоровенных зомби разминаются на ринге. Полуослепший калека на костылях бодро ковыляет к канатам, улыбаясь зрителям выбитыми зубами.
— Доклад, — не унимается застоявшаяся без дела система управления. Ей словно не терпится бросить фрегат и себя в мясорубку, — Рекомендуемая тактика боя: приближение к цели в стелс режиме на дистанцию пуска главного калибра. Залп ракетами главного калибра с предельной дистанции. Запуск имитаторов. Постановка помех. Повторный залп невозможен ввиду повреждения системы подачи боеприпасов. Последующий уход в направлении базы флота. Залп главного калибра демаскирует судно.
— Иными словами, я успею пальнуть один раз, потом меня обнаружат и в минуту превратят в пар, — переводит для себя лейтенант. Удачное возвращение к жизни из неимоверного, просто фантастического везения превращается в стопроцентное самоубийство.
— Доклад завершен. Переход к рекомендованному плану боя через десять секунд… девять… восемь…
— Даже и не мечтай об этом, дамочка! — возмущается Стейнберг. Роль статиста его не устраивает, — Если уж мне суждено подохнуть, пусть я сам буду за рулем! Команда: максимальное ускорение. Выход к цели в стелс режиме на треть дистанции поражения главного калибра. Полный залп главным калибром. Запуск всех имитаторов. Выход на орбиту Эскудо курсом на базу флота. Привести в готовность средства экстренной эвакуации. Привести в готовность систему ближней противоракетной защиты. Зенитным и противоракетным постам — огонь на половине дистанции эффективного поражения.
Компьютер затыкается на полуслове, умильным голосом сообщает:
— Принято. Команда в стадии исполнения.
Резко наваливается перегрузка. Судно набирает ход. Тревожно светятся рубиновые индикаторы. Калека хрустит суставами, разминая парализованные ноги.
— А ты чего ждал, — говорит Стейнберг голограмме, — У нас не фрегат, а дырявое корыто.
— Доклад: мощность главного двигателя достигла семидесяти процентов. Перегрев реактора наступит через пять минут. Выход к цели на заданную дистанцию — через три минуты десять секунд. Средства экстренной эвакуации приведены в готовность. Зенитные и противоракетные системы в готовности.
— Принято, — отвечает лейтенант, наблюдая, как точки истребителей тянутся к нему, меняют курс, — Нам больше пяти минут и не надо… А знаешь, жестянка, я к тебе как то привык…
— Команда не опознана. Введите команду.
— Все ты понимаешь. Мы с тобой столько дерьма в вакууме на пару сжевали, что ты по моему пульсу должна определять, о чем я думаю, — задумчиво продолжает Карл. На этот раз компьютер почему то не отвечает.
Лейтенант смотрит, как красные точки истребителей идут в его сторону. Что то чуют, гады. Естественно. Мы ж фоним из всех дыр. Полторы минуты до залпа.
— Доклад: обнаружено направленное облучение поисковыми радарами. Выход целей на заданную дистанцию поражения — через пять секунд.
— Принято.
Консоль расцвечена красными переливами. Отказ системы подачи еще на одной зенитной батарее. Перегрев реактора. Моргает освещение. Холодный пот струится по лбу. Зверски мешает эластичный загубник. Истребители резко увеличивают ход, идут на перехват. Тридцать секунд.
Холодная отрешенность опускается, словно саван.