Наш путь лежал по старой дороге вдоль леса на запад от тадений барона Сувора. Точнее — владений его наследника. Ни покупать здесь лошадей, ни заходить в деревни для закупок продуктов мы не стали.
Ни покупать здесь лошадей, ни заходить в деревни для закупок продуктов мы не стали. Есть шанс встретить того, кто помнит меня в лицо. Не все же жители за тринадцать лет погибли или уехали.
Пока мы удалялись от замка, я спешно вспоминал приблизительное расположение здешних вотчин, а заодно путь, который совершал когда-то с обозом дочери Сувора. По всему выходило, что земли герцога лежат на северо-западе. И до них довольно далеко. Лошадей все равно надо брать.
Ближе к вечеру мы дотопали до одной из деревень, лежащих на самом краю владений Суворов. Устали. Позади больше двадцати километров, а на плечах немалый груз. Оружие, разгрузка с боеприпасами, снаряжение… К долгим переходам все привычны, но сейчас к обычной усталости добавилось нервное напряжение, вполне понятное при путешествии по незнакомым местам. Да еще в другом мире. Ждали внезапного нападения лесных братьев или встречи с каким-нибудь отрядом. Превосходство в огневой силе на нашей стороне, но сама схватка очень нежелательна…
Небольшой постоялый двор деревни, где часто останавливались проезжающие купцы, пустовал. Хозяин — старый уже мужик с седыми волосами и синими мешками под глазами, предложил любые комнаты на выбор. За комнату и ужин запросил немного. При виде золота высоко поднял брови — здесь отродясь такой монетой не платили.
Отсчитав сдачу, он ссыпал серебряные и медные монетки на стол, бросил на нас внимательный взгляд и отошел к стойке.
— Ты не здесь геройствовал? — тихо спросил меня Марк, подозрительно принюхиваясь к глиняной тарелке, на которой лежал большой кусок поджаренного мяса, посыпанный измельченным зеленым луком и укропом.
— Нет. Та деревня южнее километров на двадцать. Ты ешь, не бойся. Пища без нитратов и консервантов. Натуральная.
— Не стоит нам здесь задерживаться, — отрезая кусок и успевая при этом глядеть по сторонам, сказал Антон. — Хозяин косо смотрит. Одежда наша странная, выглядим чужаками, золото суем…
— Ничего. Покосится — перестанет. Они здесь ко всему привычные. А со времен лесных братьев не забыли, как надо держать языки.
— Как? — не понял Марк.
— Втянутыми в задницу. Дабы не отрезали. Вместе с головой.
— Добрый ты…
За ужином мы обсудили наш дневной вояж и сделали три вывода. Первый — на дороге стало спокойнее. Те самые лесные братья если и не исчезли совсем, то здорово притихли. И не нападают даже на трех путников. Хотя раньше могли захватить и огромный обоз. Второе — такими темпами до замка герцога мы доберемся не скоро. Что не радует. Запас денег истает раньше, чем километры дороги. И третье — топать дальше пешком не стоит. Себя надо поберечь. А посему надо найти коней.
— Арабских скакунов не надо. А нормальных лошаденок, способных брести со скоростью шесть кэмэ в час, можно найти здесь. Они держат подмены для торговых обозов.
— Давненько я верхом не ездил! — Антон отодвинул пустую тарелку, хлопнул себя по пузу и довольно потянулся. — Года три точно.
— Ты не считай километровую пробежку на цирковой лошадке за езду. Там проскакал и бросил. А за лошадью ухаживать надо. Дабы не сдохла и не упала по дороге.
— Ладно. — Марк тоже покончил с едой, подхватил закутанный в тряпку автомат и встал. — Пошли спать. Утро вечера мудренее.
… Коней мы купить не смогли. На наш вопрос хозяин развел руками и сказал, что только два дня назад отдал двух кобыл проезжавшим воинам из отряда какого-то графа.
В деревне есть лошадь у мельника, но он не отдаст. И староста, у которого тоже есть жеребец, вряд ли захочет продать своего даже за хорошую цену. А в соседних деревнях… Может, и есть, но сейчас, в самом начале уборочной страды, никто отдавать лошадей не станет.
Плохо! Топать по такой жаре неохота. Да что делать…
— Скоро здесь будет проезжать торговый караван, — помявшись, сообщил хозяин, видя, что мы приуныли. — Может, они продадут.
— И когда они приедут?
— Дня через три.
— Долго, — констатировал Антон. — За три дня мы отмахаем километров сто пятьдесят.
— Да, — подумав, согласился я. — Не купили здесь, возьмем в другом месте. Лишь бы денег хватило.
Делать нечего. Позавтракав, мы проверили одежду и оружие, закутали автоматы в тряпки и пошли дальше, стараясь не выходить из тени деревьев, росших прямо у дороги.
Футболка, куртка, разгрузка, на спине небольшой рюкзак. Карманы куртки и отделения разгрузки заполнены до предела. Топать в такой сбруе по жаре неудобно. Через пять минут пути по спине начинает течь ручеек пота.
Чтобы не расплавиться, мы скинули куртки и убрали их в рюкзаки. Туда же убрали автоматы, оставив под рукой АПБ. Разгрузки надели прямо на футболки. И все равно было жарко.
— Другие миры, другие миры… — ворчал Антон. — Хрен они другие! Дорога, пыль, грязь, пот. И солнце жарит, как микроволновка! Я все это в армии видел.
Он смахнул платком пот со лба и повернулся к Марку.
— Помнишь в Найтимене выход? Когда были учения?
— Ну?
— Тогда тоже жара была. Дикая. Витька в обморок грохнулся, чуть радиостанцию не угробил. Его сержант головой в реку сунул и держал почти минуту. Тот едва отошел от теплового удара.