— В общем, в этом деле много неясного, — сказал Марк.
— Факт. Теперь по делу. — Сергей ткнул пальцем на золото. — Что решил с этим?
— Переправить за границу. Оценить, насколько потянет, здесь золото разного качества и пробы. Наши каналы еще работают?
— Да. Посредник теперь живет в Португалии, он может устроить.
— Угу. Здесь двадцать семь с половиной килограммов. По моим прикидкам — на пять-шесть сотен тысяч баксов. Десятая часть Посреднику, четверть — вам. Остальное положу на счета. Что-то оставлю на жизнь.
— С золотом ясно, — констатировал Серега. — Трофеи?
— Холодное оружие зарегистрирую как предметы коллекции, огнестрельное в тайник, фотки и прочее — тоже.
— Верно. С этим не тяни… на всякий случай. Ну, вроде все. Да, к тебе просьба.
— Ну?
— Будет время, посиди за компом, подумай… надо обобщить весь опыт твоей работы.
— Какой? — не понял я.
— Всей. Тактика действий твоих подразделений, принцип комплектования, подготовка — сильные и слабые стороны, экипировка, взаимодействие… все. И даже опыт работы с холодным оружием в этом… как его?
— Аберене.
— Точно.
Я покачал головой — Серега задал задачу! Это не одну неделю сидеть, описывать, вспоминать, восстанавливать… Впрочем, лишней эту работу не назовешь. Особенно для нашей деятельности.
— Ладно… попробую. А теперь… я все выложил, ваша очередь. Как здесь дела? Что происходит?
Парни переглянулись, дружно вздохнули и почти одновременно пожали плечами.
— Дела… — задумчиво ответил Серега, — делаются… Как-то…
… Вы всю жизнь проходили в легких, свободного покроя одеждах и вдруг в один прекрасный момент начинаете носить тяжеленный тулуп, толстый свитер, неподъемные унты, а на голове теперь постоянно меховая шапка.
Каковы ощущения? Словно сковали цепями, лишили подвижности, нагрузили до предела.
По-другому…
Привыкли жить в тихом спокойном месте, вдалеке от дорог, шума и грязи, гомона толпы. И тут бац! Переезжаете в мегаполис. Ощущения? Угодили в ад. Дикий шум, толкотня, ни грамма свежего воздуха, над головой смог. Машины снуют туда-сюда, под ногами изгаженный асфальт… В общем, конец света!
Представили? Теперь, наверное, легче будет понять, по крайней мере попробовать, каково мне после трех лет скитаний, непрерывной войны и каждодневного ожидания смерти вернуться к спокойной (по сравнению с былым) жизни. Чего стоило перейти на иные рельсы, перестать засыпать и просыпаться с мыслью — когда всему этому настанет конец?!
Не надо ломать голову над очередной операцией, не надо просиживать над планом комплектования, не надо бежать сломя голову под пулями, чувствуя, что твоя фигура сидит на мушке автомата в руках боевика, и ждать, что вот-вот, вот сейчас…
И сотни других «не надо». А главное — не надо думать, когда проклятые Ворота соизволят возникнуть где-нибудь поблизости и можно будет пройти сквозь них, замирая от космического холода и жуткой, гвоздем сидящей в голове мысли: «Куда вынесет?..»
Вот с таким настроением я и ездил в академию. С таким настроением просиживал лекции, сдавал зачеты на практических занятиях и готовил курсовые. С этим же настроением шел в спортзал, доводя организм до изнеможения и этим немного снимая державшее меня напряжение.
Учеба и тренировки стали той отдушиной, которая помогала мне прийти в себя, сбросить тяжесть воспоминаний, быстрее адаптироваться к нормальной жизни. Нормальной в нашем, местном понимании слова.
Была еще возможность продолжать работу. Но я с ней порвал. Резко и бесповоротно…
… Визит в контору состоялся через день после разговора с парнями. Я специально подгадал момент, чтобы в офисе было как можно меньше народа.
На входе поймал настороженный взгляд незнакомого охранника. Тот недоверчиво выслушал мои объяснения, позвонил секретарше и только после этого пропустил внутрь.
Я прошел мимо него, чувствуя его внимательный и излишне подозрительный взгляд. Видимо, в конторе новые веяния, усиленная охрана, новые люди. Много чего произошло за неполных три месяца…
Жора встретил меня сдержанно, без привычной улыбки и благожелательного жеста. Кивнул, предлагая сесть, и спросил:
— Где тебя носило?
— Так… обстоятельства.
— А позвонить, сообщить, не мог?
— Не поверишь, нет!
Жора тяжело вздохнул, нахмурил густые, почти как у Брежнева, брови и покрутил головой — признак сильного раздражения. Его тучная фигура с довольно объемным животом, мощными руками и короткой толстой шеей, на которой покоилась большая лысая голова, выдавала крайнюю степень неодобрения. Когда-то подобный монумент недовольства и барского гнева заставлял меня снижать натиск и слегка придерживать язык во избежание конфликта. Теперь — плевать!..
— Твой отпуск затянулся почти на полтора месяца. Море было хорошим? Или девочки слишком горячими?
— По-разному…
Он откинулся на спинку супермодного и не менее супердорогого кресла, побарабанил пальцами по столу — еще один признак высочайшего гнева — и процедил:
— И что мне с тобой делать? За эти годы ты впервые накуролесил. Такой исполнительный и надежный сотрудник… Всегда в пример ставил, и вот… Что мне с тобой делать?.
Такой исполнительный и надежный сотрудник… Всегда в пример ставил, и вот… Что мне с тобой делать?.. — повторил он, словно советуясь.
— Уволь.