— Юленька, любимая. Прости…
Женька подошел к ней вплотную, сел, осторожно погладил по руке и положил голову на ее колени. Закрыл глаза. Пусть ударит, пусть отругает. Лишь бы не гнала…
Губы скользнули по ноге, целуя гладкую кожу, пахнущую цветами.
— Прости…
Слезы прорвали запруду и хлынули вниз по щекам. Юлька не стала их вытирать, опустила голову, глядя на это нескладное чудо, потом положила руку на его затылок и взъерошила волосы.
— Глупый дурачок…
— Юленька. Я дурак! Прости меня…
Он хотел встать, но ее рука удержала на месте, не пустила. Прижала к коленям и погладила…
Минут через тридцать, когда мир был восстановлен и компания уже хотела расходиться, Наташа отозвала Женьку в сторону и спросила:
— А Артур почему не пришел?
Женька с жалостью посмотрел на нее и тихо произнес:
— Он… он сказал, что ему здесь делать нечего.
— Да? — Взгляд Наташи потух. — Ладно…
Чувствуя себя неловко, Женька хотел было добавить, что предлагал Артуру зайти, но Наташа отвернулась, и слова потеряли смысл.
«Неужели он ее совсем забыл? — мелькнуло у Женьки в голове. — Так быстро… Мне-то подсказал, как быть, почему сам не сделал то же самое? Или ему это не надо? Странный он человек…»
Приблизительно так же, только в иных выражениях, думала и Наташа, спускаясь по лестнице вместе с остальными. Странное поведение Артура ставило ее в тупик и заставляло искать хоть какое-то объяснение его поведению. Но не находило. Ее бывший парень всегда был для нее загадкой. Даже после нелепого расставания…
… Тонкая кипельно-белая шелковая рубашка мягко облегала плечи и приятно холодила кожу. Поверх нее я надел пиджак, оправил полы и подошел к зеркалу, глядя, как сидит новый костюм. Неплохо сидит, прямо скажем. Светло-зеленая пара удачно оттеняла белую рубашку, вдобавок к этому шли легкие летние ботинки почти в тон пиджаку.
Оставался последний штрих. Темно-зеленый галстук в сетку. Вещь, необходимая для завершения наряда, но очень уж противная. Ну не терпел я их. Никак! Однако сегодня день особый, надо свое «не люблю» спрятать подальше.
Итак, с одеждой и обувью покончено. Теперь дело за аксессуарами. Часы «Ролекс» в золотой оправе (настоящие) — на левое запястье. Золотая цепочка — на правое. Тяжелый перстень-печатка (фирменный, а не дешевая турецкая подделка!) — на безымянный палец правой руки.
Тяжелый перстень-печатка (фирменный, а не дешевая турецкая подделка!) — на безымянный палец правой руки. Золотая заколка с бриллиантом на галстук. Норма!
Последние штрихи. Два носовых платка в карманы брюк и пиджака, телескопическая указка с лазерной насадкой тоже в карман. Ручка «Паркер» — тоже фирма! — в другой карман.
Еще один, последний, взгляд в зеркало. Выбритое до синевы лицо, аккуратная стрижка (возможно, немного коротковата, но ладно), вид опрятный и, не побоюсь этого слова, представительный. Со стороны могло показаться, что я иду на свадьбу. Собственную.
Хвала Зевсу, это только версия! Бракосочетание тут ни при чем. Все гораздо серьезнее. Сегодня — защита! Сегодня мне стоять перед строгой комиссией и доказывать, что мой многомесячный труд и пятилетняя учеба не прошли даром и что я — готовый инженер, пусть и без диплома. Этот самый диплом мне только предстоит получить.
… Вообще-то изначально никаких парадных нарядов я не предусматривал. И торжества особого не ощущал. Защита для меня была событием рядовым, проходным. И раньше не испытывал пиетета перед подобными мероприятиями, а последние события и вовсе перевели их в разряд второстепенных.
Словом, на защиту хотел прийти в джинсовой паре, новой, отглаженной, фирменной. Однако на предпоследнем перед дипломом собрании один профессор из руководства академии вдруг категорически отверг любые иные варианты одежды, кроме костюма. Мол, будут какие-то важные гости из министерства, и необходимо выглядеть! Не то, мол, не допустят до защиты.
Студенты пошумели, но быстро утихли. Не хотели создавать себе проблем в последний день. Я, понятное дело, тоже шуметь не стал, но зубами скрипнул. Кто-то пытается указывать мне, когда и в чем ходить! Попроси об этом мой куратор, сделал бы только из уважения к нему. Но командовать!..
И я решил выполнить указание на все триста процентов. Нарядным быть? Буду! Торжественным? Обязательно! Сами захотели…
Настроение перед защитой было приподнятым, и по весьма уважительной причине. Я прошел Периметр в четвертый раз! Прошел, хотя понимал, что шансы выжить при этом — 50/50. Однако Периметр на удивление был спокоен и тих. На свой лад, конечно.
Он швырял кирпичи и трубы, норовил ударить током, обрушивал баллоны и блоки и гадил иными способами. Но ничего похожего на прошлый проход не было. Я проскочил до дверей, но не стал выходить в иной мир, а вернулся обратно. Главным было пройти, проверить, можно ли совершать переходы. Теперь есть что показать парням, когда они приедут…
В общем, с таким приподнятым настроением я и начал подготовку к защите. Хороший итальянский костюм был закуплен заранее, как и обувь. Ремень, рубашка — все взял в Москве, в дорогом магазине. Но это часть дела.
Вторая часть — цацки. Причем не только золотые, но и качественные. Я подъехал к знакомым и объяснил суть дела. Парни сперва были сильно удивлены — знали, что я весьма равнодушен к подобного рода украшениям, но потом все поняли, прониклись идеей. В результате мне предложили: золотую цепь толщиной в большой палец с крестом таких размеров, что можно использовать вместо кастета; четыре мощные печатки, две с бриллиантами, одну с платиновым рисунком; три цепочки на запястья; часы фирменные, от «Ролекса» до «Ориона»; пиджак малиновый, крутой до невозможности; три машины — «мерседес» последней модели, «лексус», «форд». И прочие атрибуты «крутой» серии.