— Ну, Артурчик… Хватит. Я устала…
Рука уверенно легла на искомое, и пальцы начали медленное проникновение внутрь, массируя и поглаживая влажную сочную воронку. Плоть чутко отреагировала на касание, внутренние мышцы напряглись, сжав палец, и тут же отпустили.
Над ухом возбужденно засопели, всхлипнули и протяжно прошептали:
— Ар… турчик!.. Что ты делаешь?! Что ты…
Мои губы накрыли горячие уста, тронули юркий язык, слегка сжали его.
Потом перешли дальше, к уху. Шепот пропал, сменился стоном. Тот перерос в страстный полувздох.
На этом этапе разговоры прекратились, и мы перешли к активной стадии…
Утром Нина надолго исчезла в ванной. Я успел приготовить завтрак, сделать пару звонков и посмотреть выпуск новостей. Новости были одни — страна готовилась к выборам президента. Шоу предстояло еще то…
Когда подружка вышла из ванной, обмотанная полотенцем с мокрыми волосами, в растоптанных шлепанцах, я не смог сдержать улыбки. Очень уж не шло сердитое выражение лица к ее домашнему виду.
— С легким паром, леди.
Она фыркнула, дернула головой, отчего грива перелетела с левой стороны на правую, и модельной походкой продефилировала мимо моего кресла. Села на диване, закинула ногу за ногу и окатила меня недовольным взглядом.
— Как самочувствие? Выспалась?
— Хотела, но не дали.
— Жаль.
— У меня там все болит. Ты как с цепи сорвался!
— Извини, малышка, — с трудом сдержал я улыбку. — Не удержал себя в руках. Длительное воздержание не идет на пользу хладнокровию.
Нина невольно дернула уголком губ, скрывая улыбку, саркастически хмыкнула:
— И сколько длилось воздержание? Три дня? Или четыре?
— Не помню. Много.
Нина встала, подошла ко мне, чмокнула в щеку и прошептала на ухо:
— Придется отдохнуть еще неделю. Пока у меня минует неприкосновенный период. Или найди себе другую.
«Естественно, — едва не произнес вслух я. — Не стоит ограничивать себя одним вариантом».
Нина ушла в другую комнату одеваться, а я досмотрел телевизор и пошел в ванную сам. Отдых и восстановление сил подошли к концу. Впереди — работа…
Последний день перед третьим проходом я посвятил подготовке. Проверял амуницию и снаряжение, дозакупал необходимое, проверял обстановку вокруг заброшенного дома. Так, на всякий случай. И хотя опыт говорил, что туда никто не сунется, но лишний раз посмотреть не было лишним.
Во время последней прогулки произошла мимолетная встреча с Генкой. Я встретил его возле рынка, где брал фрукты. Заметил его, когда он уже подошел вплотную, и отойти в сторону не успел.
Генка тоже не ожидал меня увидеть. Растерянно хлопал ресницами и смотрел, как на мираж. Разговор вышел сумбурным и скомканным.
Он рассказал, что Наташка первые дни была не в себе, плакала. Потом замкнулась, вечерами сидела дома. Потом немного отошла. Привыкла. Звонить мне не позволяла гордость. И обида.
Мой внезапный уход всех озадачил. Думали — я вспылил и отойду. Потом поняли, что это окончательно. Поняла и Наташка.
— А ты… больше не хочешь ее видеть? — вдруг спросил он, виновато глядя на меня. — Совсем?
— Слышал такую пословицу: уходя — уходи?
— Н-нет…
— Запомни… и расскажи своим. Дважды в одну реку не входят.
Не понять явный намек сложно, а Генка не дурак. Сообразил. И снова захлопал ресницами. На этом мы и разошлись.
«Все мои романы имеют одну общую черту, — думал я, выруливая с рынка. — Они крайне непродолжительны. И вряд ли причина в девчонках. Видимо, я сам не готов к серьезным отношениям.
Видимо, я сам не готов к серьезным отношениям. Да и образ жизни явно не способствует изменению ситуации. Так что не будем спешить. Все придет само… или не придет…»
Багровый диск солнца еще начинал падение за крыши домов, а на улицах и площадях уже загорались многочисленные огни, добавляя к слабеющим лучам светила свой свет.
К многоголосому гомону дня присоединялись звуки музыки. Она шла из колонок, выставленных прямо на асфальт. Шла из окон проезжавших машин, из магнитофонов и радиоприемников, игравших в домах.
Наступала праздничная ночь. С дискотеками под открытым небом, гулянками, пьянками, танцами и прочими мероприятиями, запланированными официально и возникшими стихийно.
Праздник… Его не планировали изначально, не вставляли в годовой график торжеств и не готовили как всегосударственный. И конечно, не отмечали бы, если бы не одно НО. Именно НО. С большой буквы.
Если бы не выборы президента. Мероприятия, ставшего привычным в России за последние пять лет. События, которого ждали четыре года. Балагана, спланированного и осуществленного на государственные деньги, а точнее, на деньги, вытащенные из кармана народа, и для народа. По крайней мере именно так утверждали с экранов телевизоров, вещали по радио, расписывали в газетах.
Это так называется в России — выборы. Легитимные — еще добавляют по ТВ. Волеизъявление народа, обязательно вставляют политтехнологи. Политтехнологи — это не ругательство такое, это название профессии. Вроде как специалист по промыванию мозгов и созданию мнения. Нужного мнения. Кому нужного, и так понятно. Уж не народу точно.
Там, под звездами Кремля, дальновидные деятели просчитали очевидное — сидящий в палатах белокаменных старик нужного количества голосов сам не наберет. Поэтому надо врубить все рычаги и добиться! Нужного результата.