Из горлышка плеснула пена, ледяная вода потекла на пальцы. Я отпустил рычаг, завинтил пробку и пошел обратно, по подкидывая бутылку, чтобы не отморозить ладонь.
Положив бутылку в «бардачок», завел мотор, вывернул руль и начал выезжать на дорогу, когда из-за угла выскочил молодой парень и едва не запрыгнул на капот машины. Я резко ударил по тормозам, и «восьмерка» застыла как вкопанная, благо не успела набрать скорости.
— Ты чего, пацан, ослеп?! Куда прешь?
Тот, широко хватая ртом воздух, оттолкнулся от капота и подбежал к левой дверце.
— Пожалуйста! Помогите!
Одет он был вполне прилично — джинсы, рубашка, кожаная куртка, тяжелые кроссовки. Все чистое, опрятное. На алкаша не похож, на обкуренного тоже — слишком моторный, резкий. А лицо взволнованное, глаза так и вылезли из орбит. И губы дрожат…
Я на всякий случай глянул по сторонам, не выпуская парня из виду, и впервые пожалел, что у меня нет ствола. Трудно иногда без него приходится. Кто знает, что последует дальше…
— Пожалуйста! — продолжал орать пацан, хватаясь пальцами за опущенное стекло. — Помогите! Она кровью истекает!
— Кто?
— Юлька!
Нет, это не нападение. Никого не видно, пацан стоит открыто, снести с ног — дело мгновения. Да и потом — я сюда попал случайно, то есть целенаправленно меня не подловить, а на автоугонщиков не похоже. Слишком наглый вариант нападения.
Все эти мысли промелькнули в голове за доли секунды, пока я тянул руку к замку дверцы. Подав на себя защелку, я толкнул дверцу, чтобы парень потерял равновесие и отошел от машины, и сразу вышел из салона.
— В чем дело? Что с твоей Юлькой? И где она?
— Там, — махнул он рукой назад. — На скамейке.
Там — это за поворотом на главной дороге. Место хорошо освещенное, опять же машины изредка пролетают, слышно отсюда. То есть плохие парни ждать вроде не должны.
— Ей в больницу надо. Пожалуйста! — Он умоляюще посмотрел на меня. — Помогите!..
— Далеко отсюда?
— Нет.
— Ну, беги вперед, показывай, — решился я наконец и полез обратно в машину. — Я следом.
За поворотом был небольшой сквер, окруженный деревьями и кустарником. Летом прямоугольник в центре сквера с дороги почти не виден, листва закрывала его от посторонних глаз. Этим зачастую пользовались влюбленные парочки, устраивая там места для поцелуев. А те, кто погорячее, — и места для любви. Но сейчас, в конце октября, листья облетели, и сквер был виден насквозь.
У одной из скамеек стояла небольшая компания. Парни и девчонки. Совсем молодые — лет по восемнадцать-девятнадцать. Мой проводник, бежавший впереди машины, махнул рукой: мол, там.
Я остановил машину у обочины и пошел к ним, продолжая сканировать местность. Не из-за подозрения — по привычке. Последние три года у меня была масса поводов настороженно относиться ко всему, а подобные навыки просто так не исчезают.
— Машина есть! — почти прокричал мой проводник, подбегая к друзьям. — Сейчас отвезем.
На меня глянули три пары глаз: две девчонки и один парень повернули головы. Я подошел ближе и спросил:
— Что тут у вас?
На скамейке сидела девушка. Длинные крашенные в белый цвет волосы, мягкие черты лица, яркие губы и большие карие глаза. Наполненные слезами. На щеке мокрая дорожка, нижняя губа закушена. Девочка испуганно смотрела на свою ногу и негромко стонала.
Рядом на корточках сидел парень. Одной рукой он держал голую ступню девчонки, второй прижимал к щиколотке платок. Из-под него капала кровь.
— Юленька, Юленька, потерпи, — шептал парень, — сейчас в больнице тебе помогут.
— Ой, молодой человек, отвезите ее, пожалуйста, в больницу, — протянула одна из девчонок.
— Да, пожалуйста, — подхватила вторая. — Скорее, ей плохо!
Я подошел вплотную, отодвинул парня и присел рядом.
— Дай. — Подхватил травмированную ногу, оторвал платок и осмотрел рану.
Хреново. Малышка как-то умудрилась рассадить себе мякоть голени, причем довольно глубоко — кровь шла не переставая. Вдобавок ступня была вывихнута — висела скошенная чуть внутрь, а возле сустава уже росла опухоль. Как бы не перелом.
— Давайте ее отвезем скорее, — почти простонал сидевший на корточках парень.
Голос у него дрожал. И руки тоже.
— Неплохо. Как вы умудрились, леди? — поднял я на девочку взгляд.
Она не ответила, глянула на ногу и закатила глаза. Видно, вида крови не переносила.
— Ну же? — едва не притопнула одна из подружек.
Я встал. Везти надо, но кровь… Слишком быстро течет. Это непорядок.
Отстранив крутящегося под ногами парня, что позвал меня, я пошел к машине.
— Вы куда? — закричал тот. — Вы что, бросаете?
— Спокойно, малыш, — обернулся я на ходу и помахал рукой. — Я скоро.
Аптечка, как всегда, лежала у заднего стекла. Большая аптечка, нестандартная. При случае там хватит лекарств на отделение раненых солдат. Полный набор для помощи, а не только чтобы гаишники отмотались.
Уже на обратном пути я открыл крышку, находя необходимое. И заодно прикидывал, куда везти раненую. В травм-пункт нет смысла, возможно, потребуется операция. Так что в больницу. А чтобы с диагностикой и помощью не тянули, надо к знакомым. Были в городе несколько хороших врачей, наших друзей. В любое время дня и ночи, хоть на Дальний Восток поедут и помогут. Мы им приплачивали и вообще помогали. Свой врач много значит в наше беспокойное время.