Вечером наш посол и Исмей сопровождали в Кремль Идена. Со Сталиным был Молотов. Иден в самом начале вручил Сталину русский текст телеграммы Эйзенхауэра о положении в Италии. Сталин прочитал его вслух Молотову. Когда он кончил читать, на его лице не было никаких признаков разочарования, но он сказал, что, по сведениям русской разведки, южнее Рима 12 англо-американских дивизий сражаются с 6 немецкими дивизиями и что имеется еще 6 немецких дивизий на реке По. Однако он признал, что генерал Александер, вероятно, имеет более точные сведения. Иден сказал, что я очень хотел, чтобы Сталину были сообщены последние сведения о положении в Италии и чтобы он знал не только то, что оно меня тревожит, но также и то, что я настаиваю на том, что кампанию в Италии нужно обеспечить и довести до победного конца, как бы это ни повлияло на операцию «Оверлорд». Иден добавил, что жизненно важные вопросы, вставшие теперь перед союзниками, делают еще более необходимым, чтобы главы трех правительств встретились как можно скорее.
Сталин заметил с улыбкой, что если не хватает дивизий, то и встреча глав правительств не создаст их. Затем он прямо спросил, означает ли только что прочитанная им телеграмма отсрочку операции «Оверлорд». Иден ответил, что ничего нельзя сказать до тех пор, пока это не будет полностью изучено объединенным англо-американским штабом и пока не будут приняты решения об улучшении положения, но что следует считаться с этой возможностью. Он процитировал то место в моей телеграмме, в котором говорится о нашей решимости сделать «все, что в наших силах» для операции «Оверлорд», но что «нет смысла подготовлять поражение на поле боя ради временного политического удовлетворения». Имеются две трудности: во-первых, десантные суда и, во-вторых, переброска семи испытанных в боях дивизий в Соединенное Королевство в начале ноября, чтобы составить из них головной отряд для операции «Оверлорд». Переброску некоторых из них или всех этих дивизий теперь, возможно, придется отложить, но повлияет ли это на дату операции «Оверлорд», и если да, то в какой мере, — сейчас невозможно сказать.
Сталин затем перешел к вопросам общей стратегии. Насколько я понимаю, сказал он, перед нами две возможности: перейти к обороне севернее Рима и использовать все остальные наши силы для операции «Оверлорд» или же вступить в Германию через Италию.
Иден заявил, что мы имели в виду первую возможность. Насколько ему известно, не было намерения идти дальше линии Пиза, Римини. Это даст нам известное пространство севернее Рима и авиационные базы для бомбардировки Южной Германии. Было ясно, что Сталин счел это правильным; он заметил, что было бы очень трудно перейти через Альпы и что немцев вполне устраивало бы сражаться с нами там. После занятия Рима английский престиж будет, несомненно, достаточно высок, чтобы мы могли перейти в Италии к обороне.
Разговор затем перешел к вопросу о другом пункте — где может быть нанесен удар. Иден сказал, что нам, возможно, удастся одновременно с операцией «Оверлорд» предпринять отвлекающее нападение на Южную Францию. Если бы силами каких-нибудь двух дивизий удалось захватить здесь плацдарм, то можно было бы пустить в ход французские дивизии, обученные и снаряженные в Северной Африке. Сталин нашел, что это хорошая идея, так как, чем больше мы заставляем Гитлера распылять свои силы, тем лучше. Он сказал, что применяет такую же тактику на русском фронте. Но хватит ли у нас десантных судов?
Затем он задал вопрос: «Будет ли операция „Оверлорд“ отложена на месяц или на два месяца?» Иден сказал, что он не в состоянии ответить на этот вопрос. Единственное, о чем он может определенно заявить, это то, что мы сделаем все возможное, чтобы начать операцию «Оверлорд» как можно скорее, как только появятся достаточные шансы на успех, и что очень желательно, чтобы главы трех правительств встретились в ближайшее время. Сталин целиком согласился с этим, но отметил, что у президента относительно поездки в Тегеран есть некоторое колебание. Когда Иден предложил Хаббанию, Сталин и Молотов решительно отказались. Сталин сказал, что он не может уезжать далеко до тех пор, пока существует благоприятная возможность продолжать наносить урон армиям Гитлера. Немцы недавно перебросили из Франции и Бельгии на советский фронт несколько танковых дивизий, но у них ощущается недостаток вооружения и сырья. Важно не давать Гитлеру передышки, сказал он и добавил, что советские армии не добились бы таких успехов, если бы немцы могли перебросить с Запада 40 дивизий, которые скованы там одной лишь угрозой нашего вторжения. Советский Союз хорошо понимает значение этого вклада в общее дело.
Иден сказал, что, как маршал хорошо это знает, премьер-министр так же, как и он, стремится наносить удары Гитлеру. Сталин полностью согласился с этим, но, рассмеявшись, добавил, что у меня есть склонность выбирать легкий путь для себя и предоставлять трудную работу русским. Иден не согласился с этим и упомянул о трудностях военно-морских операций и о наших больших потерях в эсминцах в последнее время. Сталин снова стал серьезен и сказал, что его люди мало говорят о морских операциях, но понимают, насколько они трудны.