Очень важно использовать наше превосходство против немцев в артиллерия и авиации. В этих видах требуется ясная погода для авиации и отсутствие низких туманов, мешающих артиллерии вести прицельный огонь. Мы готовимся к наступлению, но погода сейчас не благоприятствует нашему наступлению. Однако, учитывая положение наших союзников на западном фронте, Ставка Верховного Главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту не позже второй половины января. Можете не сомневаться, что мы сделаем все, что только возможно сделать для того, чтобы оказать содействие нашим славным союзным войскам».
Премьер-министр — маршалу Сталину 9 января 1945 года
«1. Я весьма благодарен Вам за Ваше волнующее послание. Я переслал его генералу Эйзенхауэру только для его личного сведения. Да сопутствует Вашему благородному предприятию полная удача!
2. Битва на Западе идет не так уж плохо. Весьма возможно, что гунны будут вытеснены из своего выступа с очень тяжелыми потерями. Это битва, которую главным образом ведут американцы; и их войска сражались прекрасно, понеся при этом тяжелые потери.
Мы и американцы бросаем в бой все, что можем. Весть, сообщенная Вами мне, сильно ободрит генерала Эйзенхауэра, так как она даст ему уверенность в том, что немцам придется делить свои резервы между нашими двумя пылающими фронтами. В битве на Западе согласно заявлениям генералов, руководящих ею, не будет перерыва».
Я привожу эту переписку как прекрасный образец быстроты, с которой можно было вершить дела в высших сферах союзников, а также потому, что со стороны русских и их руководителей было прекрасным поступком ускорить свое широкое наступление, несомненно, ценой тяжелых людских потерь. Эйзенхауэр действительно был очень обрадован новостью, которую я ему сообщил. Он, однако, просил послать ему все подкрепления, какие только можно. Но для осуществления этих радикальных мер требовалось время, и, хотя нам удалось восполнить потери, понесенные нами осенью на поле боя, и бесперебойно продолжать поставки материалов, у нас осталось мало резервов. Американцы, со своей стороны, помимо 60 тысяч пехотинцев, посланных для подкрепления, готовились отправить еще девять свежих дивизий из Соединенных Штатов.
Два американских корпуса и английский 30-й корпус на западном фланге нажимали на противника с севера. 8 января они пересекли шоссе Ларош, Вьельсальм — важный путь отступления немцев. С трудом продвигаясь в метель, два фланга наступающих войск союзников медленно шли на соединение, пока не встретились в Уффализе 16 января. Немцев неуклонно оттесняли на восток и постоянно атаковали с воздуха, пока к концу месяца они не были отброшены за свою границу; их величайшее усилие ничем не увенчалось, кроме катастрофических потерь в военном снаряжении и в людях. Их потери достигли 120 тысяч солдат и офицеров.
Это было последнее наступление противника в конце войны. В то время оно вызывало у нас немалую тревогу. Нам пришлось отложить свое наступление, но в конечном счете мы выгадали. Немцы не могли возмещать свои потери, и наши последующие сражения на Рейне, хотя и были ожесточенными, все же, несомненно, оказались более легкими, чем они были бы в противном случае. Германское верховное командование и даже Гитлер, наверное, утратили иллюзии. Будучи застигнутыми врасплох, Эйзенхауэр и его командиры действовали быстро, но они согласятся с тем, что главная заслуга принадлежит не им. По словам Монтгомери, «битва в Арденнах была выиграна прежде всего благодаря стойкости и доблести американского солдата».
Глава восемнадцатая ВМЕШАТЕЛЬСТВО АНГЛИЧАН В ГРЕЦИИ
До отъезда в Италию в конце августа я попросил начальника имперского генерального штаба разработать подробный план английской экспедиции в Грецию в случае, если немцы потерпят там крах.
Мы дали этой операции условное название «Манна». Ее планирование осложнялось нашими трудностями с ресурсами и неопределенностью стратегического положения немцев на Балканах, но я распорядился, чтобы к 11 сентября наши вооруженные силы были готовы приступить к действиям и чтобы греческий премьер-министр и представители греческого правительства, находившиеся в Италии, были готовы без промедления прибыть в Афины. К концу первой недели сентября они обосновались на вилле вблизи Казерты. Здесь Папандреу приступил к работе со своими новыми коллегами — представителями ЭАМ . Важно было, чтобы в Греции не возникло никакого политического вакуума. 29 августа я писал в записке: «Желательнее всего, чтобы удар был нанесен, как гром с ясного неба, без какого-либо предварительного кризиса. Это лучшее средство предвосхитить ЭАМ». Сущность плана сводилась к тому, чтобы занять Афины и их аэродром с помощью воздушно-десантной бригады, доставить четыре эскадрильи истребителей, очистить гавань Пирея для доставки новых подкреплений из Египта и обеспечить скорое прибытие греческих министров. Затем мы ускорили бы доставку подкреплений и перебросили бы греческую бригаду из Италии.