Я должен выразить также чувства, которые вызвали у нас, англичан, доблестные и великодушные дела Соединенных Штатов Америки, которыми руководил президент Рузвельт и так стойко продолжаете руководить Вы, г-н президент, после того как он скончался на своем боевом посту. Эти чувства всегда будут жить в сердцах британцев во всех уголках мира, где бы они ни обитали, и я уверен, что они приведут к еще более тесной любви и привязанности, чем те что разгорелись пламенем под дуновением двух мировых войн, через которые мы прошли в согласии и с возвышенным духом».
Моя жена в то время находилась в Москве, и поэтому я попросил ее передать там мое послание.
Премьер-министр — г-же Черчилль, Москва 8 мая 1945 года
«Было бы хорошо, если бы завтра, в среду, ты обратилась по радио к русскому народу при условии, что это будет приятно Кремлю. Если это возможно, то передай им от меня следующее послание (наше посольство, конечно, должно представить его на одобрение):
«Я шлю вам сердечные приветствия по случаю блестящей победы, которую вы одержали, изгнав захватчиков с вашей земли и разгромив нацистскую тиранию. Я твердо верю, что от дружбы и взаимопонимания между британским и русским народами зависит будущее человечества. Здесь, в нашем островном отечестве, мы сегодня очень часто думаем о вас, и мы шлем вам из глубины наших сердец пожелания счастья и благополучия. Мы хотим, чтобы после всех жертв и страданий в той мрачной долине, через которую мы вместе прошли, мы теперь, связанные верной дружбой и взаимными симпатиями, могли бы идти дальше под сияющим солнцем победоносного мира».
Дай мне знать, что ты сделаешь. Целую, У. »
В такой атмосфере всеобщего доброжелательства Сталин прислал ответ:
Послание Вооруженным силам и народам Великобритании от народов Советского Союза
Маршал Сталин — премьер-министру 10 мая 1945 года
«Приветствую лично Вас, доблестные британские вооруженные силы и весь британский народ и сердечно поздравляю с великой победой над нашим общим врагом — германским империализмом. Эта историческая победа завершила совместную борьбу советских, британских и американских армий за освобождение Европы.
Я выражаю уверенность в дальнейшем успешном и счастливом развитии в послевоенный период дружественных отношений, сложившихся между нашими странами в период войны.
Я поручил нашему Послу в Лондоне передать всем вам мои поздравления с одержанной победой и мои наилучшие пожелания».
Безоговорочная капитуляция наших врагов явилась сигналом к величайшему взрыву радости в истории человечества. Вторая мировая война в Европе была доведена до конца. Как побежденные, так и победители испытывали невыразимое чувство облегчения. Но для нас как в Англии, так и во всей Британской империи, которые только одни участвовали в борьбе с первого до последнего дня и которые поставили свое существование в зависимость от ее исхода, это событие имело еще значение, непостижимое даже для наших самых могущественных и доблестных союзников. Для нас, усталых и измотанных, обедневших, но не устрашившихся, а теперь победивших — это был поистине великий момент. Мы возносили благодарение Богу за благороднейший из его даров — сознание того, что мы исполнили свой долг.
Глава четырнадцатая ТРЕВОЖНЫЙ ПЕРИОД
В то время как германские армии в Италии отступали, войска Тито быстро продвинулись на итальянскую территорию на северо-востоке. Они надеялись до прибытия англо-американских войск захватить земли, на которые претендовали в этом районе, и в особенности занять Триест. Но американцы и мы не только были полны решимости не допустить такого урегулирования вопроса о границах до заключения мирного договора, мы также намеревались занять Триест с его великолепным портом в качестве важнейшего пункта снабжения для будущих оккупационных зон в Австрии. Наша позиция в отношении этих проблем была совершенно ясной, и соответственно этому генералу Александеру, который в марте посетил Тито в Белграде, было поручено принять необходимые меры. 1 мая Александер сообщил мне, что, по его расчету, войска 8-й армии достигнут Триеста в ближайшие 24 часа. Эти войска получили приказ занять Триест, якорную стоянку в Поле и линии коммуникаций между Италией и Австрией. При установлении связи с регулярными югославскими войсками предлагалось проявить большую осторожность во избежание вооруженных столкновений.
В тот же день Александер послал Тито телеграмму, уведомляя последнего о своих планах. «Они, — указывал он, — аналогичны планам, которые мы обсуждали в Белграде… Я полагаю, что любые ваши силы, которые могут оказаться в районе моих операций, поступят под мое командование, как это вы предложили во время наших недавних бесед в Белграде, и что сейчас вы издадите приказ по этому поводу».
Мне он сообщил:
Фельдмаршал Александер — премьер-министру 1 мая 1945 года
«Регулярные войска Тито сражаются сейчас в Триесте и уже заняли основную часть Истрии. Я совершенно уверен, что он не отведет своих войск, получив приказ об этом, если только русские не дадут ему указания сделать это.
Если объединенный англо-американский штаб прикажет мне занять всю Венецию-Джулию, в случае необходимости — силой, мы наверняка будем вынуждены сражаться с югославской армией, которая будет опираться по меньшей мере на моральную поддержку русских. Мне кажется, что нам, пока мы не пошли на это, было бы также целесообразно подумать о настроении наших собственных войск в этом вопросе. Они горячо восхищаются партизанской армией Тито и очень сочувствуют ей в ее борьбе за свободу. Поэтому мы должны весьма тщательно взвесить, прежде чем предложить войскам отвернуться от общего врага для того, чтобы сразиться с союзником. Конечно, я не возьму на себя смелость судить о реакции нашего собственного народа, который вы так хорошо знаете».