Прошла неделя, прежде чем мне снова довелось услышать мнение Трумэна по поводу основных проблем. 22 мая он прислал мне телеграмму, в которой сообщил, что просил Джозефа Дэвиса встретиться со мной до Тройственной конференции и переговорить по ряду вопросов, которые он предпочел бы не обсуждать по телеграфу.
Перед войной Дэвис был американским послом в России, и было известно, что он весьма сочувствует советскому режиму: Он даже написал книгу о своей миссии в Москве, на основе которой был поставлен фильм, во многих отношениях, казалось, выражающий сочувствие советской системе. Я, конечно, немедленно согласился на встречу с ним, и 26 мая он провел ночь в Чекерсе. Я имел с ним весьма длительную беседу. Суть того, что он должен был предложить, сводилась к тому, что, прежде чем встретиться со мной, президент должен сначала встретиться со Сталиным где-то в Европе, Это предложение меня поистине поразило. Мне не понравилось слово «сговор», которое президент в своей предыдущей телеграмме использовал в применении к любой встрече между ним и мной. Англия и Соединенные Штаты были связаны узами принципов и согласия в отношении политики во многих областях, и обе наши страны коренным образом расходились во взглядах с Советами по многим важнейшим проблемам.
Во избежание недоразумений я составил официальные замечания и вручил их Дэвису с полного согласия министра иностранных дел, который к тому времени уже вернулся в Лондон.
ЗАМЕЧАНИЯ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА ПО ПОВОДУ ПОСЛАНИЯ ДЭВИСА
27 мая 1945 года
«1. Крайне необходимо провести как можно скорее конференцию трех главных держав. Премьер-министр готов присутствовать на ней в любое время, в любом месте, приемлемом для остальных двух держав. Он надеется, однако, что Соединенные Штаты и Великобритания не сочтут необходимым отправиться на русскую территорию или в русскую зону оккупации. В Москву уже предпринималось много поездок, и последняя встреча, в Ялте, состоялась на русской земле. Премьер-министр заявляет, что Лондон — величайший город в мире, вынесший много тяжелых ударов во время войны, — является наиболее подходящим местом для победной встречи трех великих держав. Тем не менее в случае, если это предложение будет отклонено, правительство его величества готово обсудить с Соединенными Штатами и Советской Россией вопрос о выборе наилучшего места.
Премьер-министр встретил с некоторым удивлением переданное г-ном Дэвисом предложение о том, чтобы между президентом Трумэном и премьером Сталиным состоялась встреча в каком-то согласованном месте и чтобы представители правительства его величества были приглашены присоединиться к ним несколькими днями позже. Следует понять, что представители правительства его величества не смогут присутствовать ни на каком совещании иначе как в качестве равноправных партнеров с самого его начала. Такое положение, несомненно, было бы достойно сожаления. Премьер-министр не видит никакой необходимости поднимать спор, столь оскорбительный для Англии, Британской империи и Содружества Наций. Встречи подобного рода всегда требуют двух-трех дней предварительного обсуждения, когда разрабатывается повестка дня и когда происходит обмен визитами вежливости между тремя главами государств. При таких обстоятельствах все три великие державы, очевидно, вправе организовать любые встречи, какие им угодно и когда им угодно.
Премьер-министр понимает, что президент Трумэн, несомненно, хотел бы познакомиться с премьером Сталиным, с которым он раньше не имел удовольствия встречаться. При таких встречах ни один из союзников не пытался ни в малейшей степени ограничить самое свободное общение между главами правительств или между их министрами иностранных дел. Сам премьер-министр с удовольствием ждет возможности лично познакомиться с президентом Трумэном и надеется, что сумеет побеседовать в частном порядке с президентом, прежде чем начнутся общие заседания. Однако на встречах такого рода все абсолютно свободно, и руководители могут встречаться как им угодно, когда им угодно и сколько угодно и обсуждать любые вопросы, какие они сочтут желательным обсудить. Это, конечно, не помеха для кое-каких завтраков и обедов, в ходе которых прочные узы единства, объединявшие до сего времени три главные державы, укрепляются приятным общением и зачастую служат темой для дружеских тостов. Опыт премьер-министра показывает, что все эти дела без всяких затруднений улаживаются на месте.
Для премьер-министра было бы, конечно, более удобным, если бы встреча трех главных держав произошла после 5 июля — после того, как в Англии уже состоятся выборы. Но он не считает такое соображение сколько-нибудь сравнимым по важности с необходимостью провести эту встречу как можно скорее, прежде чем американские вооруженные силы в Европе будут в значительной своей части демобилизованы. Поэтому в случае, если удастся получить согласие премьера Сталина, он полностью готов встретиться еще 15 июня.
Следует помнить, что Англия и Соединенные Штаты объединены сейчас общей идеологией, а именно — свободой и принципами, изложенными в американской конституции, которые с учетом современных изменений были скромно воспроизведены в Атлантической хартии. Советское правительство придерживается иной философии, а именно — коммунизма, в полной мере использует методы полицейского правления, применяемые им во всех государствах, которые пали жертвой его освободительных объятий. Премьер-министру трудно согласиться с мыслью, будто тезис Соединенных Штатов гласит, что Англия и Советская Россия — это просто две иностранные державы, ничем не отличающиеся друг от друга, с которыми приходится улаживать все неприятности закончившейся войны. Если не считать только степени силы, то между добром и злом равенства не существует. Великие дела и принципы, во имя которых страдали и победили Англия и Соединенные Штаты, это не просто проблема соотношения сил. С ними, по существу, связано спасение всего мира.