Во всяком случае, предстояли тяжелые бои. В сражения, происходившие в мае и в начале июня, были втянуты 19 немецких дивизий. Три из них прекратили существование; большинство других понесло серьезный урон и поспешно отступало в беспорядке на север. Но Кессельринг был способным генералом и располагал компетентным штабом. Его задача заключалась в том, чтобы задержать наше продвижение, пока он не реорганизует свои войска и не займет свою ближайшую подготовленную позицию, так называемую Готскую линию, которая шла с западного побережья до Пизы, извивалась вдоль гор севернее Флоренции и затем упиралась в Адриатику у Пезаро. Немцы работали над возведением этой линии более года, но она все еще не была закончена. Кессельрингу приходилось бороться за время, чтобы завершить эту линию, разместить на ней гарнизон и получить те восемь дивизий, которые отправлялись в его распоряжение из Северной Европы, Балкан, Германии и России.
После отступления, продолжавшегося десять дней, немцы начали оказывать упорное сопротивление, и 8-й армии пришлось провести ожесточенное сражение, чтобы преодолеть сильную позицию на знаменитых берегах Тразименского озера. Лишь 28 июня противник был отброшен и отступил к Ареццо. На западном побережье войска американской 5-й армии не без труда заняли 1 июля Чечину, а на их правом фланге французский корпус, также под командованием генерала Кларка, вскоре вышел к Сиене. Противник соответственно отвел свои войска на Адриатическом побережье, позволив польскому корпусу быстро занять Пескару и двинуться на Анкону. В это же время французская колониальная дивизия, переброшенная с Корсики, заняла Эльбу и захватила две тысячи человек в плен после продолжавшихся несколько дней ожесточенных боев при сильной военно-морской и военно-воздушной поддержке.
В начале июля в результате обсуждений, происходивших с Соединенными Штатами, Александеру было приказано выделить силы, составившие в конечном счете семь дивизий, для операции «Энвил». Таким образом, одна лишь 5-я армия, насчитывавшая почти 250 тысяч человек, была сокращена до 153 тысяч человек. Несмотря на такое ослабление, Александер настойчиво продолжал энергичное преследование противника и выполнение плана. В результате наступления, предпринятого в июле, американцы заняли всю линию Арно от Эмполи до Пизы. 8-я армия очистила горную местность южнее Флоренции. Менее чем за два месяца союзные армии продвинулись более чем на 250 миль.
Теперь я решил сам отправиться в Италию, где многие вопросы легче было бы урегулировать на месте, чем путем переписки. Я считал весьма полезным увидеть командиров и войска, от которых требовали так много после того, как у них так много взяли. Предстояло начать операцию «Энвил». Александер, несмотря на то что он был очень ослаблен, готовил свои армии к дальнейшему наступлению. Я хотел встретиться с Тито, который легко мог бы прибыть в Италию с острова Вис, где мы все еще защищали его. Папандреу и некоторые его коллеги могли прибыть из Каира, и можно было бы выработать план оказания им помощи в их возвращении в Афины к тому времени, когда оттуда уйдут немцы. Наконец, имелся итальянский политический узел, центром которого теперь был Рим.
Премьер-министр — генералу Вильсону 30 июля 1944 года
«Если здесь некстати не начнется бомбардировка („жужжалка“), надеюсь прибыть дней на десять или на две недели в Италию, начиная с 6 или 7 августа. Будет очень жаль, если мне не удастся встретиться с Тито, с которым я вполне готов обсудить всякого рода политические дела. Можете ли вы поэтому организовать вашу встречу с ним таким образом, чтобы он был в Казерте 8-го или 9-го?»
Дни были так перегружены правительственными делами, что предлагаемые мною сроки пришлось отодвинуть.
11 августа я прибыл в Неаполь, где мне отвели роскошную, хотя и несколько обветшавшую виллу Ривальта с прекрасным видом на Везувий и залив. Здесь генерал Вильсон сообщил мне, что все подготовлено для встречи завтра утром с Тито и Шубашичем — новым югославским премьер-министром правительства короля Петра в Лондоне. Они уже прибыли в Неаполь и должны обедать с нами вечером следующего дня.
Утром 12 августа маршал Тито приехал на виллу. Я присоединился к нему на террасе виллы, сопровождаемый бригадиром Маклином и переводчиком.
Я предложил маршалу сначала ознакомиться с оперативным кабинетом генерала Вильсона, и мы вошли туда. Маршал, которого сопровождали два телохранителя зверского вида — каждый из них с автоматом, — захотел взять их с собой на случай предательства с нашей стороны. С некоторым трудом его от этого отговорили, предложив ему взамен взять их с собой для охраны во время обеда.
Я повел всех за собой в большую комнату, стены которой были завешаны картами фронтов. Я начал с союзного фронта в Нормандии, отметив наши широкие стратегические движения против германских армий на Западе. Я говорил об упорстве Гитлера, отказавшегося уступать хотя бы дюйм территории, показал, как были заперты многие дивизии в Норвегии и в балтийских провинциях, и сказал, что стратегия Гитлера была бы правильной, если бы он вывел свои войска с Балкан и сосредоточил их на главных фронтах. Давление союзников в Италии и продвижение русских с востока может заставить его уйти, но мы должны считаться с возможностью того, что он останется на месте. Беседуя, я показал на карте полуостров Истрию и спросил Тито, куда его войска могли бы быть посланы для сотрудничества с нами, если мы сможем достигнуть полуострова с восточного побережья Италии. Я объяснил, что было бы полезно открыть небольшой порт на югославском побережье, куда мы могли бы доставлять военные материалы морским путем. В июне и июле мы послали его войскам почти две тысячи тонн снаряжения воздушным путем, но мы могли бы доставить гораздо больше, если бы располагали портом. Тито сказал, что, хотя сопротивление немцев в последнее время усилилось и потери югославов увеличились, он может набрать значительные силы в Хорватии и Словении и, несомненно, высказаться за операцию против полуострова Истрия, в которой могли бы участвовать югославские войска.