…В город они проникли с третьей попытки. На Грунтовской их завернули, на Коневорской обстреляли. Причем кто именно, так и не увидели. Несколько пуль просвистели над головами, одна ударила в булыжник мостовой перед копытами битюга, срикошетила и расколола стекло в доме напротив. Разведчики быстро повернули повозки назад. Идти напролом не имело смысла.
Около часа земляне кружили по узким улочкам и кривым дорожкам, прежде чем обнаружили подходящее место.
Им оказался овраг у городской свалки.
Свалка здесь мало напоминала привычные земные отстойники. Полсотни огромных контейнеров, ветка узкоколейки, подъемный кран, смонтированный на грузовике, два кара и бульдозер. И никаких курганов мусора, никаких костров, распространяющих вонь и смрад.
От свалки к городу вели две дороги — асфальтированная и грунтовая. Грунтовка шла по дну оврага и зигзагом выходила прямо к домам. Правда, она вела на подъем, и лошадям пришлось довольно туго, но тут не до жиру. Разведчики соскочили с повозок и начали толкать их сзади.
С трудом, но влезли. Дали пару минут отдохнуть лошадям, да и себе, осмотрели ближайшие дома (покинутые) и направились в город.
В тот момент, когда разведчики въезжали в Тигурен, наступающие части армии консерваторов наконец прорвали оборону противника и вышли к самому городу. Начинался штурм…
9
К городу подошли несколько бригад Добровольческого корпуса, из них одна кавалерийская. К тому моменту авиация консерваторов уже определила позиции обороняющихся, вычислила их артиллерийские батареи и передала данные на землю.
Одним из достоинств армии консерваторов было налаженное взаимодействие между родами и видами войск. Так что когда пехота и конница подступили к окраинам города, артиллерия уже обрабатывала позиции противника.
Не прошло и получаса, а пехота консерваторов уже вошла на окраины города и накапливала силы для нового рывка.
Оборону Тигурена, кроме регулярных войск, держала бригада городского ополчения. Правда, кроме винтовок, карабинов и трех пулеметов, у них ничего не было. Но зато на стороне ополченцев знание города и понимание того факта, что отступать некуда.
Вся надежда обороняющихся на помощь. Реально удержать город своими силами было невозможно.
…Большую подводу пришлось бросить, она только сдерживала движение и не позволяла исчезнуть с дороги, когда надо. А надо было часто.
По улицам то и дело проносились машины с солдатами, пробегали небольшие группы ополченцев, которых гоняли с места на место непонятно зачем.
Баскаков не стал разбивать группу на части, справедливо опасаясь, что в такой суете можно потерять людей. Принцип поиска был прост, как два рубля: осматривать все объекты, что попадаются на пути. Если пусто — идти дальше.
Но попробуй осмотри тот же авторемонтный завод! Главный корпус, два гаража, склады, транспортный цех и центральное здание. За полчаса едва ли обойдешь. В спокойной обстановке.
На воротах никого, проходная закрыта, зато окна транспортного цеха в полуметре от земли. Стасюк и Жарков исчезли в них и через две минуты открыли проходную. Бегать по всему заводу не стали, отыскали генераторную, осторожно подошли, заглянули… пусто.
На выходе столкнулись с каким-то мужиком. Тот был в гражданском, но на ремне кобура с револьвером. При виде незнакомцев мужик шарахнулся в сторону. Его быстро поймали, встряхнули и коротко допросили.
— На заводе кто-нибудь еще есть?
— Н-нет… машины и людей мобилизовали в автотранспортный батальон.
— Кто обслуживает генераторную?
— Пе-пе-пе…
Легкий подзатыльник избавил мужика от заикания.
— Пенегри. Старший энергетик.
— Еще?
— Его сменщики, двое. Они в ополчении.
Мужика завели в будку, отобрали револьвер, велели сидеть и не высовываться. Закрывать дверь не стали, пусть бежит потом, если приспичит.
Закрывать дверь не стали, пусть бежит потом, если приспичит. На прощание Оноженко показал мужику кулак и надвинул кепку на глаза.
— Справа через три улицы деревообрабатывающий комбинат, — напомнил Севастьянов. — В другой стороне спиртзавод.
— Спиртзавод, — решил Баскаков. — Уж там точно кто-нибудь есть. Уточним ситуацию.
— А чего ее уточнять? — хмыкнул Стасюк. — И так все ясно.
В этот момент за соседним домом шарахнул снаряд. Разведчики синхронно присели, переглянулись.
— Шальной. Они сейчас по западной части больше бьют. Кстати, судя по пальбе, крайние улицы в руках консерваторов.
— Поспешим, — вскочил на ноги Баскаков. — Времени в обрез.
Неподалеку затарахтел мотор машины, и земляне дружно бросились в подворотню, где стояла повозка. Неожиданная встреча в их планы не входила.
К спиртзаводу они не пробились. Вся западная часть города уже была перекрыта. Улицы перегораживали, дорогу заваливали чем попало, лишь бы создать препятствие, тут же организовывали огневые точки.
Кое-кто из командиров догадался использовать запасы спирта совсем не по назначению. Сотни литров драгоценной жидкости должны были вылить на дороги, чтобы поджечь в нужный момент.
Стрельба раздавалась все ближе. И теперь не только с запада, но и с севера, где пехота консерваторов просочилась на окраины Тигурена и отжимала защитников в глубь города. Артиллерия поутихла, дабы не попасть по своим, работала только по северо-западной части, где была особо упорная оборона. Самолеты тоже исчезли — израсходовали боезапас.