«Что они со мной сделали? — как-то испуганно подумал он. — Может, я просто не чувствую боли? Ведь этого не может быть!»
В полусотне метров от него, в соседнем коттедже, другой ветеран, восьмидесятивосьмилетний полковник в отставке Баскаков Виктор Анатольевич, стоя на одной ноге с поднятыми руками, задавал себе тот же вопрос. Только его изумление было еще большим. Ибо на своей левой ноге он не мог стоять лет тридцать. А сейчас чувствовал силы даже присесть на ней.
* * *
В этот же час еще в нескольких коттеджах пациенты замирали в удивлении, обнаружив, что куда-то пропали боли в теле, что ранее нерабочие конечности, негнущиеся спины вдруг начали слушать своих хозяев.
Сегодняшний день для всех пациентов пансионата стал днем открытий и удивлений. Первых удивлений. Но отнюдь не последних.
Всерьез достало его на следующее утро. Проснулся Титов от того, что дико чесалась голова. Он еще во сне начал расчесывать ее ногтями, и если бы по настоянию врачей не спал в легкой шапочке, то непременно расчесал бы до крови.
Первая мысль — вши. Глупо, конечно, откуда в этой стерильной чистоте вши? Но ничего иного ему в голову не пришло. Титов встал, привычно кряхтя и медленно перемещая корпус. Потом опомнился, сел резко, не почуял никаких неприятных ощущений и растянул губы в улыбке. Надо же, какое это счастье, когда ничего не болит!
Огляделся в поисках зеркала. Не видно нигде. Опять же по привычке зашаркал тапками, но потом перешел на обычный шаг. Вышел в другую комнату, в коридор. Нигде ни одного зеркала. Что за ерунда?!
Вспомнил о небольшом зеркальце над умывальником в ванной. Интересно, почему в коттедже нет зеркал? Забыли, что ли? Непохоже. Эти ребятки предусмотрели буквально все. А где, кстати, Тоня и врач? Обычно они всегда тут как тут, когда он открывает глаза. Проспали?
Зеркало в ванной было и впрямь маленьким. Да и зачем большое? Титов ни разу здесь сам не брился. Да и на себя смотреть раньше охоты не было, не девица чай.
Сейчас генерал к зеркалу подошел с интересом. Снял шапочку и с некоторым трудом рассмотрел в маленьком прямоугольнике свою голову. Что за черт? Он провел рукой по макушке. И ощутил слабое покалывание кожи пальцев. Присмотрелся повнимательнее.
И ощутил слабое покалывание кожи пальцев. Присмотрелся повнимательнее. Вот это да-а!..
Голову покрывал коротенький, едва заметный «ежик» волос. У него, как у ребенка, начали расти волосы. И не седые, а черные! Как в молодости.
Кожа на лице утратила землистый, мертвенно-бледный оттенок, налилась кровью, порозовела. Почти исчезли морщины.
Генерал скинул куртку пижамы, опустил взгляд. Руки, живот, грудь — везде кожа поменяла оттенок и вид.
Он вернулся в спальню и нажал кнопку вызова.
В комнате медперсонала медсестра и дежурный врач следили за Титовым по экрану монитора. Услышав сигнал вызова, врач посмотрел на медсестру.
— Началось! Настала пора вопросов. Ты готова?
— Да, — несколько неуверенно ответила та.
— Не волнуйся. Сейчас он только удивлен. Успокой его и отправь ко мне.
— Он попросит зеркало.
— Дадим. После разговора. Иди.
Медсестра поправила пилотку, вздохнула, улыбнулась и шагнула к двери.
— …И можете не сомневаться, Илья Дмитриевич, с вами все в порядке. Никаких отклонений.
— А что волосы растут, тоже нормально?
— Абсолютно! Я рассказывал, это наша методика восстановления. У вас меняется цвет и состояние кожи, волосяных покровов. Гм… общее состояние нормализуется. Разве вы не чувствуете себя лучше, чем прежде?
— Чувствую. Это и удивляет.
— Что ж, мы рады, что смогли вас так приятно удивить.
Главный врач пансионата улыбнулся и развел руками. Титов, сраженный доброжелательностью и приязнью доктора, неловко кашлянул.
— Сергей…
— Владимирович, — охотно подсказал главврач.
— Сергей Владимирович, и до какой степени вы сможете нормализовать мое состояние?
Тот вновь улыбнулся.
— Думаю, вы не будете расстроены результатом. А степень… вы будете чувствовать себя так хорошо, как захотите сами.
— Это как? — не понял Титов.
— Видите ли, основная причина многих болезней и недомоганий человека, в том числе и процесс старения, заложена в голове. В вашей голове!
— То есть? Я что же, сам себя заставляю стареть?
— Не совсем так, но как идея — верно. Видите ли, Илья Дмитриевич, ваша генетическая память хранит в себе множество программ, доставшихся по наследству от предков. И тех, кто жил сто тысяч лет назад и миллион. Вся биологическая цепочка, предшествовавшая вашему появлению на свет, накапливала, осваивала и хранила самую важную и нужную информацию о жизнедеятельности человека.
— Это как сейф с документами?
— Верно! В вашем мозгу есть сведения о способах быстрого разжигания костра в сырую погоду посредством двух палочек и навык обращения с оружием при охоте на мамонтов. Но это так сказать общая информация. При глубоком погружении в гипноз вы вспомните ее. А я говорю о памяти генетической. На… нашей планете, — главврач слегка запнулся, но увлеченный беседой Титов не обратил на это внимания, — человек в среднем доживает до шестидесяти-семидесяти лет, иногда больше. И вы — великолепный образец долгожительства.