Астахов с мотоцикла начал стрелять одновременно с командиром, но более прицельно. И одного пехотинца зацепил. Остальные резво попадали под откос, демонстрируя неплохую выучку. Вслед им улетела граната. Бигмер, правивший мотоциклом, резко свернул влево и с криком «Огонь!» закатил длинную, на полмагазина, очередь. Остальные разведчики уже поняли, что к чему, попрыгали из кузова машины и добавили огоньку. И пару выстрелов из подствольника.
У противника не было никаких шансов. И преимущество в эффективности огня на стороне землян. И фактор внезапности они использовали первыми. И позиция шелагийцев была изначально проигрышная.
Через полторы минуты сшибка закончилась с сухим счетом. Титов приказал проверить тела и добить раненых, если таковые будут. Все, игры в джентльменство и «возможно минимальный вред» закончились. Теперь не до политеса, конечная цель близко, и враг повсюду. Им ведь не объяснишь, что пришли по души захватчиков, а местные разборки побоку.
Раненых добили, трупы забросали ветками и поспешили уйти как можно дальше. В любой момент могли нагрянуть другие группы, причем с любой стороны.
После этой стычки полоса везения закончилась. Проехали еще пару километров и встали намертво. К счастью, встали на опушке леса. И к несчастью — прямо перед передовым отрядом подходящей с севера группировки Матамана. А еще дальше — позиции боевого охранения войск Шелагии. Это называется приплыли!
16
Прошедшие с момента выхода из охваченного огнем Тигурена сутки группа Баскакова, можно сказать, потеряла. Разведчики не смогли уйти от города дальше пятнадцати километров, и что самое плохое — не знали, как это сделать! Земляне угодили в ловушку.
А виноваты во всем были войска воюющих сторон. И их невероятное упрямство при достижении поставленной цели.
Цель консерваторов — захватить Тигурен. И они с ней фактически справились, взяв штурмом две трети города, всю западную и северную окраины, а также аэродром. Еще час, и оборона коалиционистов пала бы. Но!
Все дело в командире восьмой пехотной дивизии генерале Амерса. Это он бросил свои полки к Тигурену. Он заставил артиллеристов развернуть пушки и гаубицы прямо на дороге и бить по наступающему противнику. Он ударил с ходу, частично смяв, частично отогнав консерваторов от города.
Правда, пробиться к Тигурену генерал не смог. Но облегчил положение державших оборону сил и оттянул на себя подошедшие резервы противника.
В результате возникла патовая ситуация — консерваторы не имели сил взять город, а коалиционисты отогнать их прочь. Боевые действия перешли в позиционную фазу.
Эта круговерть и загнала землян в ловушку.
Эта круговерть и загнала землян в ловушку. Окрестности Тигурена были напичканы войсками сверх всякой меры, в населенных пунктах, на всех дорогах и даже в лесах и рощах сидели чьи-то солдаты.
Три попытки просочиться сквозь них едва не стоили жизни Оноженко и Платову. Они, ведя разведку дороги, налетели на одно из подразделений коалиционистов и ушли с большим трудом и с еще большим шумом.
Ночью, забившись в укромный уголок рощи, куда с трудом прошла машина, разведчики подвели итоги неудачного поиска свободного пути. Сделанный вывод навевал мрачное настроение: пути нет, все перекрыто, чем дальше, тем больше к Тигурену будут стягивать силы обе стороны. Единственная возможность — ночью проскочить под носом у одного из постов и попробовать уйти на юго-запад. Шансы на успех десять-пятнадцать процентов.
— Хреновые шансы! — подвел итог Баскаков. — И тихо вряд ли пройдем, и вероятность потерь велика.
— Варианты? — тут же откликнулся Оноженко, чья собственно идея с просачиванием и была. — Мы и так потеряли слишком много времени. Ребята, наверное, уже в Цударесе. Не исключено, что ведут бой.
— Мы этого не знаем, — не согласился Баскаков. — Надо думать.
— Поздно думать, — настаивал Оноженко. — Надо действовать. Завтра коалиционисты перебросят сюда еще пару полков и вообще закроют все наглухо.
— Надо думать, — упрямо повторил Баскаков. — У нас нет права на ошибку. А любые потери — ошибка! Вон, Степан… хватит и одного!
Упоминание о погибшем товарище настроения не добавило.
— Будем искать дальше?! — полуутвердительно произнес Севастьянов.
— Будем. И найдем. Иначе никак!
Кто ищет, тот всегда найдет. Правда, иногда на свою голову…
Первым самолет заметил Платов. Вообще-то авиация с обеих сторон хоть редко, но появлялась в небе над городом. Но увиденный Михаилом бомбардировщик не просто летел, он шел на посадку! В окрестностях города был только один аэродром. Взятый штурмом консерваторами и отбитый обратно войсками коалиции. Видимо, взлетное поле аэродрома не сильно пострадало, раз там могли совершать посадки тяжелые самолеты.
Поначалу факт приземления бомбардировщика отметили, и только. Занятые поиском выхода из западни, разведчики как-то не очень обращали внимание на активность авиации. И только через час, когда в небе вновь возник бомбардировщик, на этот раз в сопровождении двух истребителей, Оноженко вдруг хмыкнул, покачал головой и произнес:
— А что, если!..
Зная Пашины замашки, Баскаков приготовился услышать нечто невероятное, и тут сообразил сам.