— Ясно, — ответил Севастьянов.
— Если там военные, на глаза особо не лезьте. И попробуйте раздобыть гражданскую одежду.
Полковник повернулся к Оноженко.
— Паша, ты с Михаилом идешь к Тигурену. Посмотрите, что там. Только в город не лезьте. Возьмете радиостанцию, в случае чего — доложите. И сидите на месте, пока я команды не дам. Если все пойдет нормально, мы к вам подъедем.
— Понял, командир, — кивнул Оноженко. — Если машина к нам в руки приедет, брать можем?
— Это как в руки? — подозрительно осведомился Баскаков. — В засаду, что ли? Никаких засад!
— Да я не об этом! Мало ли мимо поедет…
«Мимо» по понятиям контрразведчика означает в радиусе километра.
— Ладно. Только не военную, а то хватятся! Да и в город на ней не въедешь.
— Понял.
— Все! — полковник глянул на часы. — Через десять минут выходите. Паша, ты на связи постоянно. Николай, Иван, — вам время до двенадцати. Каков бы ни был улов — к полудню вы здесь.
— Ясно, — одновременно кивнули Севастьянов и Стасюк.
Отправив разведку, Баскаков с Бесковым и Жарковым перетащили вещи в небольшой овражек и замаскировали все дерном и ветками.
— Сидите здесь, — велел разведчикам полковник, а сам вернулся к опушке.
Солнце уже взошло, и Баскаков хотел при свете дня получше рассмотреть поселок и окрестности.
Выйдя к крайним деревьям, он услышал гул. Звук шел издалека, и полковник с непривычки не сразу разобрал грохот взрывов.
«До линии фронта километров десять-двенадцать. Видно, консерваторы и впрямь затеяли наступление. Скоро здесь станет жарко…»
Полковник навел бинокль на поселок. Отсюда, с опушки, он был как на ладони.
Одно- и двухэтажные дома, несколько улиц, широкая асфальтированная дорога. Почти у каждого дома земельные участки соток по двадцать. Народу на улицах немного. Транспорт в основном гужевой, причем часть телег с шестью колесами. Тянут их здоровенные битюги. Еще ездят на велосипедах, разок проскочил мотоцикл.
Колодцев не видно, зато колонок много, все под навесами. Сами колонки незнакомой конструкции. Никаких рычагов, только педали. Нажал — пошла вода.
Столбы линий электропередач тянутся вдоль поселка и уходят к городу. На крышах домов видны антенны. Радио и электричество подведено. А вот телевидения пока нет.
Поселок утопает в зелени, выглядит свежим, опрятным. Свиньи по обочинам не лежат, куры на дороги не выскакивают, словно их на привязи держат. Гуси бродят на окраине и во дворах. Собаки кое-где лают, но их тоже не видно. Асфальт чистый, словно вымытый.
Еще Баскаков приметил, что нигде не видно куч мусора, свалок. Не лежат в траве проржавелые листы железа, нет вообще брошенного металла. Бережливые такие или порядки строгие. Не то что в России, где черт-те чё под ногами валяется, а земля засрана до предела!
«Как там у Титова? — продолжал думать Баскаков.
— Наверное, тоже ищут транспорт. Или уже нашли?… Жаль, связи нет».
Солнце припекало все сильнее, легкий ветерок приятно холодил лицо, и полковник вдруг почувствовал, что понемногу проваливается в дрему. Сделав усилие, он стряхнул сонную одурь и сел к дереву. Но через пять минут его вновь потянуло в дрему.
Так, то смотря в бинокль, то зевая, он просидел где-то час. А потом заработала радиостанция, и в наушнике раздался сильный голос Оноженко.
— Командир, как слышишь? Прием!
* * *
Доклад Оноженко был короток, емок и… неприятен. К городу ближе двух километров не подойти, на дорогах много машин, подвод, в небе мелькают самолеты. В Тигурене полно войск.
Разведчики засели у речки, в кустарнике. Окраину города видят хорошо, дорогу тоже. Отчетливо слышна канонада. Крупные калибры бьют где-то на западе.
Баскаков выслушал Павла, сказал, чтобы оставались на месте, продолжали наблюдать. И даже не думали захватывать машину. Через час он сам выйдет на связь.
Новости одна другой хуже. Судя по всему, наступление армии консерваторов началось. Как бы до города не дошли! С другой стороны, может это и к лучшему. В суматохе легче подобраться к пришельцам.
Но до Тигурена еще предстоит дойти. Сейчас главное — транспорт. Как там у Севастьянова и Стасюка? На часах начало девятого. Время в запасе еще есть, подождем…
В поселке разведчики вели себя сначала осторожно. Не лезли на центральную улицу, в людные места. Опасались полиции и военных. Но ни тех, ни других в Тушибе не было. Да и местные жители особой подозрительностью и негостеприимностью не отличались. На вопросы отвечали, путь указывали, воду пить позволяли. И разведчики осмелели.
— Чешем все подряд, — предложил Стасюк. — Все лавки, магазины, торговые дома.
— Какие торговые дома? Это деревня!
— Тем более, — упрямо мотнул головой Стасюк. — В общем, всех подряд. Где-то да найдем.
— Ладно, идем к центральной улице. Потом по часовой стрелке.
И Севастьянов первым шагнул к длинному одноэтажному зданию, на котором висели две вывески: «Выпечка» и «Мясные и молочные продукты».
В таком большом поселке хоть несколько машин должно быть — в этом разведчики уверены. Значит, сторгуются и купят.
…Через два часа их уверенность была изрядно поколеблена. Они обошли весь поселок, в некоторые магазины и учреждения заходили дважды. Но…