— Какое чудовище? Всего лишь несчастный квакозуб!
— Несчастного нашел!
— И вообще это было после того, как ты подсунула нашим светлячкам самок и они принялись за брачные игры вместо освещения! Ты хоть знаешь, что я чуть хвост отцу не сломал, наступив на него в темноте! Ты знаешь, что он мне потом говорил?
— Знаю! Подумаешь! А вот что сказала моя мама, когда ее парадный ужин зашевелился и убежал после того, как она его весь день зажаривала в каких-то редких травках! Думаешь, если законтачил с магом, можно устраивать такую хулиганскую выходку? Хочешь, чтоб я осталась сиротой?
Оранжевый сменил цвет на коричневый.
— А не надо было мне врать про магов!
— А не надо было за ним везде таскаться хвостиком!
— А не надо было следить!
— А не надо было меня прогонять!
— А… а…
Остальные дракончики полегли, уткнув головы под крылья, и тихо тряслись. Старейшина тоже подозрительно щурился, а я как раз думала, какие тут странные обычаи — ну никак не похоже, что эти двое должны пожениться. Скорей поверю, что они сейчас друг другу возьмутся крылья мять и фейсы корректировать. Тоже мне, жених и невеста.
Люди ж смотрят! В смысле драконы. Свидетели.
Но неправильные жених и невеста чихать хотели на свидетелей. И на белого старейшину, и на все остальное — они выясняли, в каком году и кто именно первый треснул другого по шее и постарался отобрать какую-то крикучку… или трясучку, я не вникала. Это ж память какую иметь надо — помнить такое через тридцать лет! Тьфу, нашли о чем думать. В такой день про всю эту муру вспоминать — да в сто раз проще отомстить и забыть. Честное слово!
Дракоши не унимались: каждый перебрал по косточкам характер своей будущей пары, выискав где-то и зловредность, и колючесть, и нахальство… и даже белый дракон ожил, когда, перебрасываясь «врединами» и «кфытами карапузятыми», неправильные молодожены вспомнили про какой-то напиток, который невестушка сперла в священной пещерке и подлила любимому в сок.
Че это был за напиток, не знаю, но догадываюсь… потому что то, что вытворял Эррек, хлебнув коктейльчика, очень напомнило мои «муси-пуси» на поляночке у леса, выпивон с драконьим чучелом и штурм замка несчастного барана. Ну барона, барона, чтоб ему икалось!
Взялись воспитывать.
Вон Эррека воспитывайте — он под местным коньячком чуть не сломал то самое священное дерево и полез бить морду дикому дракону. Да зря вы беспокоитесь, дракон был стопроцентным глюком.
Ну нетренированный он, жених наш, что возьмешь. Драконы, чтоб вы знали, вообще не пьют. На церемониях только, раз в год от силы. Вот и разобрало парня.
— Ты хоть помнишь, что ты пел?
— А я… пел?! — Кажется, это для жениха было новостью. — Как?
Невеста почему-то опустила изящную головку:
— Ну… ты сказал, что у людей бывают эти… менестрели. Которые прославляют красоту избранниц. Сдернул со священного дерева барабан и стал петь, какая я… ну хорошая… и как ты меня любишь.
Эррек молчал. Остальные тоже. У белого дракона заблестели глаза.
— Я знаю, я иногда вредная.
— Ага, — пробурчал бедный певец-алконавт. — Иногда.
Ну не поганцы эти мужики, а? Тут девушка извиняется, а он стоит как столб! Хоть бы обнял!
— Ты ведь меня прощаешь, да? — виновато дернула крылышком девушка. — Я тоже… тоже тебя люблю, правда. Просто мне иногда трудно… ну сказать такое вслух… Эррек, а?
Краем глаза я заметила, как мой сосед украдкой косится на тот раздельный костерчик из разных огоньков. Я туда тоже посмотрела — он поменялся! Зеленый огонечек как-то посветлел, заискрился и подрос, потянулся навстречу оранжевому! Как живой.
— Гарри! Гарри, эй, что это?
— Потом, — прошипел мой негодный сводный братец и снова уставился на жениха с невестой.
— Как?
Невеста почему-то опустила изящную головку:
— Ну… ты сказал, что у людей бывают эти… менестрели. Которые прославляют красоту избранниц. Сдернул со священного дерева барабан и стал петь, какая я… ну хорошая… и как ты меня любишь.
Эррек молчал. Остальные тоже. У белого дракона заблестели глаза.
— Я знаю, я иногда вредная.
— Ага, — пробурчал бедный певец-алконавт. — Иногда.
Ну не поганцы эти мужики, а? Тут девушка извиняется, а он стоит как столб! Хоть бы обнял!
— Ты ведь меня прощаешь, да? — виновато дернула крылышком девушка. — Я тоже… тоже тебя люблю, правда. Просто мне иногда трудно… ну сказать такое вслух… Эррек, а?
Краем глаза я заметила, как мой сосед украдкой косится на тот раздельный костерчик из разных огоньков. Я туда тоже посмотрела — он поменялся! Зеленый огонечек как-то посветлел, заискрился и подрос, потянулся навстречу оранжевому! Как живой.
— Гарри! Гарри, эй, что это?
— Потом, — прошипел мой негодный сводный братец и снова уставился на жениха с невестой. — Туда смотри!
— Но…
— Не сейчас.
— Это ты меня прости, — вдруг буркнул жених, нервно перекладывая хвост справа налево. — Это я вел себя как несмышленыш.
— Не нарушайте обряд, — вмешался белый дракон. Только, кажись, зря — будущие молодожены его не слышали.
Они смотрели друг на друга, смотрели и смотрели и уже как-то оказались рядышком, бок в бок, так что крыльями касаются — и золотистое крыло накрывает обоих. И две головы — близко-близко. Как красиво.