Я тихонько снизилась, стараясь не шуметь. Ну чтоб не выгнали.
— Да ладно, ничего страшного. — О, голос Гарри! Уже разговаривает! — Крыло цело. Вон на того глянь — ужас просто. Нарочно заставили крыло проткнуть, подонки болотные.
— Мерзавцы, — отозвался другой голос, знакомый до дрожи. — Тебе еще повезло.
Подождите… Подождите-подождите…
Не может быть! Я прищурилась изо всех сил — кто стоит там, возле Гарри?
— Действительно повезло. Если б не предусмотрительный учитель нашей сестрички.
— Как она?
— Ничего, учится.
— А…
— А это ты у нее спроси, — хмыкнул Гарри. Учуял!
Светловолосый человек, осторожно прощупывавший его крыло, вздрогнул и обернулся.
Рикке…
ГЛАВА 24
Иногда на мужиков просто слов нет. Цензурных. Сначала прячутся и морочат голову, потом дарят подарки… а потом исчезают, оставив тебя с двумя драконятками на руках! Нет, не моих, конечно? Чужих. Но смылся же! Волнуйся теперь за него опять
Рик! Не может быть.
Я даже глаза на секундочку закрыла — побоялась, а вдруг это очередной глюк наехал?
Но блондин никуда не делся — стоит и на меня смотрит.
Ри-ик!
Ви-и-и-и!
— Сандри, осторожней!
Я еле успела притормозить, кое-как сообразив остатками мозгов, что не время сейчас вешаться ему на шею. В смысле я б повесилась, и еще как, но не в драконьем же виде! Ну если я не хочу никого раздавить.
Рик пришел, вернулся, ура!
— Привет! Ой, Рик, как я рада тебя видеть!
Шаман отпустил крыло Гарри:
— Привет.
А Гарри почему-то передвинул голову в сторонку. И крыло тоже. Осторожненько так.
Я не обратила на это внимания. Сначала. Я во все глаза на Рика смотрела. Вернулся. Вернулся-вернулся-вернулся! Рик! Ну хоть взлетай от радости! Надо же, столько раз сегодня старалась не расплакаться, а теперь пытаюсь не прыгать и не верещать. Кто б мог подумать, что сегодня…
Он не изменился почти — ни волосы, ни лицо. Только похудел капельку… или мне кажется? Ох, ну просто не верится!
— Ты насовсем? У тебя все нормально? Знаешь, а ты мне снился! Потом расскажу. Ой, Рик, когда ребят подлечим, я тебе тут все покажу. Тут такое…
— Александра… — Голос у шамана был подозрительно виноватый, и я чуть притормозила:
— Что?
— Я ненадолго совсем.
Я застыла.
Что?!
— Он в группе преследования, — влез Гарри, хоть его никто не спрашивал. — Они утром уходят.
Шаман промолчал, но глянул на моего разговорчивого братца так, что тот виновато засопел и замолк.
— Какое преследование? Подожди… ты что, собрался этих ловить? Этих подонков в золотых тряпках?
— Ну да. Поручили.
Та-а-ак. Вот так и знала, что какая-нибудь пакость приключится. Нет, поймать Златых уродов и отобрать драконов надо! И накостылять этим халатам бродячим, чтоб век помнили, тоже надо. Но чтоб Рик…
— А что, у тебя уже магия появилась?
— Да. Потому мы и здесь — помочь.
Ага. Ну ладно. Все нормально, так даже лучше. Дебрэ меня не возьмет, про учителя и говорить нечего, а мне очень хочется попробовать мантии на прочность.
— Я с тобой!
— Нет.
Что? Минуточку…
— Что значит — нет! Ты мой патрон или нет? Я с тобой!
— Как твой патрон я говорю: нет. И твой учитель скажет так же. Ты еще не готова к…
Ой, мне кажется или меня в реале динамят? Бурная радость стала как-то… подтаивать. И зашевелились нехорошие подозрения.
— А ты что, уже с моим учителем разговаривал?
— Ну да, — кивнул этот… этот… слов у меня на него нет!
— А с Дебрэ? — проверила я. Зря проверила. Рик врать не собирался:
— Сегодня виделись. Согласовывали действия.
Ага. Ясно… Поняяятно.
Ну все.
— Ах, согласовывали… — прошипела я, и хвост сам собой хлопнул по земле. Ближнее дерево дрогнуло. Гарри охнул и попросил быть поосторожнее. Черт… я постаралась придержать хвост на месте и не орать — раненые же рядом и помощники, но совсем замолкнуть не вышло:
— Со всеми, значит, поговорил, да? Всех повидал.
— Александра…
— С Гарри пообщался, да?
— Саша…
— А я?! Ты про меня хоть вспомнил, а, умник? Я тебе кто — косметичка? Отодвинул и забыл?
Если б он сейчас хоть слово сказал, хоть извинился бы, если б он только объяснить попробовал! Я б перестала, успокоилась. Правда, успокоилась бы. Ну постаралась бы точно. Беригей меня учил, говорил, что драконам надо уметь держать свои переживания под крылышком, потому что наша злость или радость могут быть слишком разрушительны. Потому, мол, мы и селимся в негорючих и безлюдных местах. Но тут все эти способы «белого покрывала», «кокона света» и «крыльев покоя» из головы даже не испарились — их будто ураганом вынесло.
Я, значит, три месяца кукую среди новых драконьих родственников. Я с дикими самцами сцепилась и потом больше недели в драконьей реанимации отлежала! Я учусь! И все это время за него переживаю, расспрашиваю, кого могу, во сне вижу! А он про меня первый раз вспомнил?!
Если б я сейчас не прилетела узнать, как тут Гарри, мы бы и не увиделись!
Да он про меня вообще вспоминал?
Или сдал и забыл, как про разбитую банку?!
Да есть у него совесть, вообще! Я ему кто — фантик плюшевый?!
Зараза белобрысая!
У меня в глазах потемнело.
— Сандри, — пробился в уши голос Гарри. — Осторожнее!
Как у меня получилось сцепить зубы и удержаться — не понимаю.
— Осторожнее!
Как у меня получилось сцепить зубы и удержаться — не понимаю. Может, из-за Гарри. А может, я все-таки каким-то кусочком мозгов помнила, что мы не одни, что тут отравленные и раненые, которым и так плохо, не знаю. Но спалить я так ничего и не спалила — деревья-то ни в чем не виноваты. И даже ногами не затопала, хоть и очень хотелось.