Слезь, мешаешь!
Ноги! У меня снова есть ноги, господи-и-и! Мои ноги, ножки модельные, которые папа называл сосенками на лесоповале. Мои волосы. Ура-ура-ура!
Шаман так и застыл с открытым ртом (хоть бы тину выплюнул, спасатель!), глядя, как я с криками прыгаю по песку, рассматривая то ноги, то руки, то голову трогаю. Не лысая, не лысая, не лысая-а! У меня есть волосы! Красивые! Зеленые! Блестящие!
Стоп.
Зеленые?!
А-а-а-а! Я помчалась к озеру посмотреть, наклонилась к воде — зеленые! Зеленые-э-э-э!
— Кто? Кто зеленый? — пытался добиться ответа шаман.
Его только не хватало! Во тупой! Или у него с глазами плохо? Или, можно подумать, тут зеленые волосы у всех?
— Они! — объяснила я, ткнув пальцем в волосы. — Вот, видишь?
Он помолчал. Точно, плохо, или с глазами, или с головой! Знаете, что меня спросил этот тупоголовый красавчик:
— И чем это так огорчило госпожу?
А?
— У вас на родине водоросли не зеленые?
Я открыла рот.
— Чего?
— Я говорю, водоросли в волосах мешают госпоже? — терпеливо повторил он. — Так дайте я сниму.
И снял. Я закрыла рот, посмотрела на отражение — порядок. Потом прицельно глянула на блондинчика.
Шаман, а шаман, в тебе что-то есть…
Все-таки мужчины бывают иногда беспредельно глупыми. Иногда кажется, что единственный из них, у кого есть мозги, — это папа!
Папы тут нет, жалко.
Ему бы в голову не пришло притащить только что вылезшей из озера девушке (замерзшей, между прочим) свои штаны и рубашку! Он бы подумал своей головой, как я надену это? Оно ж размера на три больше! Я ж в нем пугалом смотреться буду!
Нет, сначала все шло хорошо. Шаман принес мне кусок какой-то материи, выпутал из волос оставшуюся тину, гребень нашел (отсталая у них культура — до массажной щетки они еще не додумались!). Сижу я у костра, мне волосы расчесывают (бережно, между прочим, расчесывают!). Короче, сижу, млею, хорошо так, птички поют, кругом красота, красавчик блондинчик рядом. Ну вот что б вы на моем месте захотели? Ну вот. Я тоже.
И говорю этому… шаману: иди, мол, сюда.
Он, знаете, что сказал? Вот-вот. Зачем, говорит!
Они тут от рождения недалекие или ему по голове кто-то неудачно настучал? Я что, прямо сказать должна?!
Специально повторила помедленней: иди, мол, сюда, погреемся. Знаете, чего сделал? Порысил в избушку и приволок штаны и рубашку!
Я думала, он за матрасом там или еще за чем нужным, а он… да меня в жизни так не оскорбляли! Так, значит, да? Ах ты…
Подняла я эту одежку двумя пальчиками, покачала и так на шамана глянула, что он корзинку с продуктами чуть в костер не уронил.
Ладно, думаю, может, он все-таки хоть что-то соображает!
Намекаю, мол, я люблю побольше тепла и чтоб кожа, понятно? Молчит. Я намекаю, что в принципе можно, чтоб и волосы были, ничего против не имею.
Ладно, думаю, может, он все-таки хоть что-то соображает!
Намекаю, мол, я люблю побольше тепла и чтоб кожа, понятно? Молчит. Я намекаю, что в принципе можно, чтоб и волосы были, ничего против не имею. Светлые.
Понятно, говорит, будет. Пусть госпожа пока изволит пообедать.
Ладно, говорю, изволю. Давай.
Салфетки, конечно, не принес, но мясо было обалдеть какое вкусное, ну ее сегодня, эту диету! И яблоки, и сыр, и вино, я даже хлеб съела, хоть в нем калорий, наверно, с миллион! Вкусно, между прочим.
Хлеб-то меня чуть и не убил!
В смысле я им чуть не подавилась!
Вы б тоже подавились, если б перед вами ни с того ни с сего рухнула зимняя дубленка! Большая, размер ХХХL, не меньше, из какого-то светлого зверя, вроде медведя белого.
Я смотрю на этого шамана — весь сияет, как блеск для губ.
Вот, говорит. Как вы просили, госпожа, — кожа с мехом! Редкий вид, снежный тигр, красота неописуемая, стоит какие-то немереные деньги, из самого дорогого хранилища.
Я его чуть не придушила.
* * *
Ночевать пришлось на берегу озера — в избушку Рика я как вошла, так и вышла, только и разницы, что вошла тихо, а назад вылетела — от моего визга у него какая-то банка на полке лопнула.
Ничего себе домик — под потолком летучая мышь висит, из угла череп скалится, а на столе… ой мама-мамочка — штук пять этих самых розовых мокриц, что он мне ловить в озере предлагал. В банке из синего стекла. Живых, поо-о-о-олзающих! Фу.
Вот и валяюсь первый раз в жизни под натуральным потолком из звездного неба!
Была у меня как-то подружка, Леська, вот она фанатела от таких «сафари на природу». Недавно в Швейцарии пересеклись, так у нее рот не закрывался: ах, свежий озон, мол, от него молодеешь, как после пластической хирургии. Ах, ночевки на природе у костра, ах, девственный лес. Ну дальше разговор на другое перешел…
Но запомнить я запомнила. Даже подумала, что надо будет выбрать природу почище — где-нить в Германии — и попробовать этот свежий воздух.
Ну вот, хотела — получила! Кругом полно леса, уж не знаю, как у него там с девственностью, и свежего воздуха хоть завались! Все как в Леськиной песне для туристов.
Озеро — вот, лес — пожалуйста, костер — только слепой не заметит! Рррррромантика!
А про комаров в этих песнях ничего не пелось? А их тут тонны, я даже по чешуе заскучала. Фиг бы они драконью шкуру прокусили, людоеды чертовы! А вместо спальника — та самая белая дубленка.