— Не нравятся! Без них в мире станет чище!
— Что?! Да ты сам мантия золотая, понял?!
— Замолкни!
— Сам замолкни! — Мы уже стояли нос к носу и орали так, что вокруг скалы закоптило. — Давай, как они! Начнем с детей, а? Они помельче, в глотке не застрянут! Чем ты лучше Златых, чем?!
Я даже не сразу поняла, что так хлестко стукнуло по шее — только зеленая морда как-то шатнулась вместе с вечерним небом и темными скалами. А уж когда дошло…
Мы сцепились, как на боях без правил.
Рычали, шипели, ругались, и скала пошатнулась и растрескалась, когда мы с размаху в нее влепились. Сверху посыпались осколки — плевать! Кто-то попытался меня назад оттащить — брысь! Я тебе устрою, скинхед хвостатый…
Не помню, получилось у меня применить уроки Беригея или нет — нас быстро растащили, я даже куснуть только раз успела.
— Пусти! Тиарре, пусти! Я ему сейчас объясню, кто здесь должен молчать в тряпочку!
— Тихо-тихо.
— Сандри, постой ты спокойно!
Я перестала выдираться и уставилась на свой бок. Ну вот. Теперь мне тоже пух отчища… эй, а почему так тихо? И как-то не по себе. Я покосилась на драконов — они были какие-то мрачные и уставились на зеленого расиста, как папа на конкурента.
— А с этим ящером, который ударил девушку, мы сами поговорим, — рыкнул Даррэй.
Ой…
Словом, когда на шум завернули взрослые, влетело всем. Фрроиму за «разжигание межрасовой войны и нарушение Устава». Ребятам — за драку, недостойную и неприличную. А мне — опять за то же самое. За вспыльчивость, за склонность разбираться с проблемой путем примитивной физической силы и… не помню, что еще, но слово было красивое. Папа Дебрэ битый час после ужина отчитывал.
Ну и пусть!
Я постаралась об этом забыть, в расстройстве оглядывая свои прикиды.
Бедновато.
Из человечьих тряпочек у меня были только красивое золотисто-зеленое платье — подарок шамана, платье из города, то, бархатное, и самодельный костюм то ли гречки, то ли индейки — что-то типа удлиненного полотенца, которое обертывается вокруг тела. И ни фига не подходит!
Попробуй полазь в этом по кустам.
По каким кустам?
Ну… а вы точно хотите знать?
Я хотела магов подслушать.
Что значит — зачем? Рик ведь так и не приснился. Нет и нет, и никто мне ничего не говорит.
Нет и нет, и никто мне ничего не говорит. А я же вижу — беспокоятся. Драконы решили, что ужинать надо вместе, и гостям, и хозяевам, — для укрепления дружбы. Маги не возражали. И даже какие-то фокусы малышне за ужином показывали, с летучими рыбками и говорящими мышками. Я смылась — мыши не про мои нервы. До сих пор как вспомню, так вздрогну. Ну а когда я вернулась, речь шла как раз про отряд преследования, который все никак не может напасть на след Златых. Маги, оказывается, умеют с этим отрядом как-то связываться, только с трудом и по ночам. Не спрашивайте меня почему. Нет, мне объяснили, только… только у меня опять включилось то чувство «динамо».
Крутит что-то ковен, ой крутит!
Что-то не то и с Златыми Мантиями, и с погоней.
Понять бы еще что.
Так что сегодня попробую превратиться и влезть в кусты рядом с пещеркой наших Поттеров — послушать что почем. Правильно? Правильно.
Ох, твою ж косметичку, мне в абсолюте нечего надеть!
* * *
Черт, тут не комары, а просто тигры какие-то! Заррраза.
Как же я мечтала отрастить драконью шкурку или прихлопнуть несколько этих маленьких летучих шприцев… и хоть руку почесать (мать моя женщина, во что мое лицо завтра превратится!), но сейчас даже шевельнуться нельзя. Посиделки у костра для чародеев — то, что нужно. Должны ведь они хоть что-то сказать! Жаловались же мне подружки и тетка, что мужики и дома говорят только о работе. Так давайте, говорите.
Пока меня комарики не съели.
А маги, как назло, помалкивают. Смотрят на огонь и молчат.
— Хорошо, что наконец одни, — не выдерживает самый молодой маг. Его, кажется, Веретте зовут.
— Вер… — Хмурится маг постарше. — Что за настроения?
— Мне тоже не по себе с ними ужинать, — вмешивается еще один, полненький, чем-то похожий на Винни-Пуха.
Надо же… как интересно. Среди магов тоже есть расисты? А еще фокусы малышне показывал.
— Лессе, Веретте, держите себя в руках. Вас же учили отстраняться от эмоционального фона? Тем более против нас настроены всего трое. Остальные вполне…
— Вот именно — всего трое! Не понимаю, как они нас терпят, как? После такого… А еще считается — драконы агрессивные! Да мы, люди, просто отвратительны! — Он с хрустом ломает толстенную ветку и бросает в огонь, так, что из-за искр становится не видно лица.
— Вер… успокойтесь. Вам скоро к пациенту, вы собираетесь идти к нему с таким настроением?
— Я из-за пациента тоже. Не знаю, что ему и сказать, — крылья-то мы спасли, но будет ли он летать? Он все время про это спрашивает, а я не знаю, что сказать! Как они могли, ведь они же знали, как важны для драконов полеты. Ох, поймать бы этих Златых. Порой мне жаль, что у нас клятва не убивать.
— Не исключено, что поймаем. Успокойтесь. А насчет клятвы… мне кажется, она и так не совсем правильно работает.
— О чем вы, мастер?
— Ну вы же знаете, в ковене пятый год идут дебаты, что клятвы надо пересмотреть. Мир изменился, разумными расами признаны и драконы, и вольфы, и номихи. Они тоже должны войти в список неприкосновенных существ.