— Радиус! Радиус, Раэнки!
— Вижу! Зацепило.
— Мало. Готовьте следующий заряд!
— Черт, кошки? Я бы предпочел кого-нибудь помельче.
— Простите, никто не вспомнился помельче! Только кошки!
— Тогда думайте про бабочек! Или мокриц. И ради всего светлого, увеличьте радиус поражения!
Новые снаряды летят в проломы, один вспыхивает прямо в воздухе, но два остальных куда-то попадают, кто-то кричит, кто-то зло смеется. А в окно рвется зеленоватый дым, и Береникка испуганно поднимает руки навстречу этой туче.
— Осторожно!
— Держите защиту!
— Гаэли, пожалуйста. — Женщина отступает, и руки дрожат, словно не дым надвигается на нее, а что-то тяжелое, огромное.
— Женщина отступает, и руки дрожат, словно не дым надвигается на нее, а что-то тяжелое, огромное. — Помогите… Помо…
Я чуть не рванулась на помощь, но лягух успел быстрее. Выскочил из-под пола, как на батуте, и в лапах — целая куча каких то стрелок красных. Как в дартсе, дед начинает швырять их в зеленое облако, и то дергается под стрелками, как живое, падает, сворачивается, уползает. Береникка почти сползает по стенке, двумя руками держась за сердце. Рядом с ней на колени падает Серавеса.
А вокруг кричат, и что-то рушится, и я сжимаюсь в комочек, мне страшно. Я почти не вижу, в глазах какие-то черные точки, потому что в окне вспышка за вспышкой, но видно, как Кристаннеке перехватывает в воздухе плетенку из голубых огоньков и, перекрутив, швыряет обратно. И как следом летит еще один «кактус», бахает, шипит, всерьез шипит, словно теперь там, во дворе, еще и гадюшник образовался разом с кошачьим приютом.
И снова Гаэли вытаскивает из подвала что-то непонятное, а на полу в это время что-то шипит и извивается… мамочка… ой мамочка… я не могу на это смотреть. Лохматый приканчивает «это» огненным клубком, потом еще и сбивает новую «сетку», не давая наброситься на себя. И еще одну.
— В сторону, Гаэли! В сторону!
— Защита! Кто-нибудь, встаньте на прорыв, пока я смогу залатать. — И надрывный кашель.
— Аверра… О боги!
У меня уже кружится голова. Первый раз я рада, что такая маленькая. Рада, что могу спрятаться. Я боюсь… боюсь. Мамочка, мне страшно.
Я даже глаза боюсь закрыть. И вижу, какие белые губы у женщины-мага. И сама она — белая-белая, только под глазами — коричневые круги. Лохматый осторожно ведет ладони над ее лицом — на кожу словно ложится тоненькая розовая сетка. И пропадает, просачиваясь под кожу.
— Береникка? — спрашивает седой. Серавеса качает головой.
— Плохо. Я наложил стазис, но не уверен, что она продержится больше суток. Не знаю…
А за стеной вдруг что-то звонко лопнуло, и все затихло.
— Эй, ты! В башне!
* * *
Все застыли. Стало слышно, как потрескивает стена. Кто… кто это? Кто разговаривает с ковеном?
И почему на «ты»?
Маги переглянулись. Я подбежала поближе. Ну и что будем делать?
— Эй! Гаэли! Раэнки! Крис… Кри-и-и-ис! Тьфу ты, как же тебя… Кристаннеке!
Ноль эмоций. Мой писк… ну в смысле мой голос никто не услышал. Или я слишком тихая, или все слишком заняты. Ну обсуждают шепотом, отзываться или нет.
— Не понимаю.
— Они думают, что здесь один человек?
— Эй, ты там? Отзовись! Я знаю, что ты там! Ты живой еще? — снова проорали снаружи.
— Вполне! — крикнул в ответ Кристаннеке. И быстро шепнул остальным: — Потянем время. Пока Синикка доберется до высшего ковена, пока те соберут помощь. Ведь основные отряды сейчас загружены, а у нас их всего два. Тянем время по максимуму. Зачем-то мы ему нужны.
— Нужны. Маг ему нужен. Интересно, зачем бы?
— Зная это мгразово отродье, могу сказать — ни для чего хорошего.
Голос снаружи напомнил о себе. А уверенный-то какой.
— Так вот! Я не хочу потерять еще десяток своих людей и иметь проблемы из-за собственных амулетов! Может, договоримся?
Пауза.
А уверенный-то какой.
— Так вот! Я не хочу потерять еще десяток своих людей и иметь проблемы из-за собственных амулетов! Может, договоримся?
Пауза.
Вот не люблю таких наглых. Прям как парни в рекламе, знаете? Пей то да мажься этим — и я твой. А получите!
Ковену нахал тоже не понравился. Прямо скривились все, как будто ко всем лягухи с поцелуями полезли. Кажется, они его просто знали.
— Что ты предлагаешь, Ставинне?
Пауза.
— Узнал меня? Это несколько осложняет договоренность, но мое предложение все еще действительно.
— Предложение? Расскажи, в чем суть! А я подумаю!
— Предложение такое: ты сдаешь мне свою ручную драконшу и сдаешься сам! А я немножко колдую над твоей памятью и оставляю тебе жизнь! Очнешься в своей деревне или где захочешь — живой и здоровый! Как тебе?
Что?!
Драконшу? Меня, это он про меня? Но откуда он знает, что я тут?
— И что будем делать? — проговорил тихий голос лохматого. — Как ему объяснить, что Александры здесь нет?
Эй! Я есть!
— Странно. — Седой ощупывал голову и кривился от боли. — А с чего бы ему нужна именно Александра?
Эй! Да посмотрите же вниз! Я чуть не прыгнула кому-то на сапог, но остановилась. Эй, моментик. А зачем я ему в самом деле понадобилась? Ведь не из-за красоты, а? Он же меня и не видел. Или видел? Не-етушки, я лучше подожду.
— Странно.
— Эй! Так ты согласен?
— Погоди, я подумаю! — крикнул в ответ Крис и начал шептаться с кове…