Первое, что почувствовала, — это что-то типа радости, что выбирать надо все-таки не сейчас. Выбирать — трудно. А вот второе… как-то Рик странно это сказал. Нет, голос обычный, но я подозрительно уставилась на шамана. Сейчас, значит. Что-то мне это напомнило. Один такой же дивный разговорчик, а потом были крупные неприятности.
— Так, а ну быстро рассказывай, в чем дело.
— Тебе это не понравится.
— Да я уж чувствую. Ну?
— Ну хорошо. — Шаман тронул сине-фиолетовую фиалку, но не сорвал, а словно погладил пушистые темно-зеленые листочки. — Ставинне должен вернуться.
Ставинне? Воздух вдруг показался холодным и колючим. Ставинне…
— Тот маг, который…
— Которого ты послала, — докончил Рик. — Хорошо послала, скоро четыре месяца будет, как он дорогу назад ищет.
— А он ищет?
Нехорошая новость.
— Да. На его прежних… э-э… как бы тебе правильно объяснить… в общем, привязках были отмечены возмущения. Пока легкие, мы их спокойно глушим. Но если он разыщет свободную, прорвется, найдет жертву и успеет связаться с Нижней сферой, то начнутся неприятности.
Ага. Понятненько. Значит, дорогу ищет, Волдеморт недобитый? Плохо я его все-таки послала, в следующий раз буду знать.
А Рик прав. Мне это очень не нравится. Особенно если вспомнить мои сны и тот разговорчик на свадьбе Велисы.
— Так, интересно. Рик, а скажи-ка мне… случайно не ты та самая привязка?
— Угадала.
Угадала. Да кто б тут не догадался? Разве что пивная банка. Меня другое волнует:
— Почему ты?! Крайнего нашли?
— Я — последний, кого он касался. И успел «считать». Понимаешь?
Я понимала. Потому что помнила…
— А это твой ученик, Гаэли, верно? — мурлыкнул этот алтарный подонок. — Интересный мальчик. И про обряд знает, не в пример этим. Способный… а? Приятное разнообразие. Не то что мой ученик-неудачник. Не зря его из школы вышвырнули.
И он остановился прямо перед Риком. Посмотрел в глаза. Потянулся к лицу. Да что ж у них такая манера тут — все руками лапать?!
— Пойдешь ко мне в ученики?
— К вам? Вы, наверное, смеетесь.
Ого! Я такого голоса у шамана никогда не слышала. Просто хлещет. И глаза злющие. Рик, ты что? Не зли его.
— Алтарь лучше? — Ставинне, кажется, завелся.
Голосом можно было железо резать. — Мальчик, а ты не передумаешь, когда твое красивое личико будет растекаться по каплям?
Шаман зло мотнул головой:
— Не передумаю. Сторри, может, был малоспособным и неудачником, но подонком никогда не был. Это вы сделали из него свиссака и мерзавца. Высосали силы, иссушили, как паук — личинку, и отбросили. Это из-за вас он сошел с ума. Стать вашим учеником? Идите вы… в свою Нижнюю сферу. Здесь вам не обломится!
Вот только… в зале как-то сразу стало холодно. Холодно-холодно, как в той камере с сосульками.
Местный хозяин пару секунд стоял как статуя. Словно ушам не верил. А потом его глаза сузились.
И по лицу парня хлестнула тяжелая пощечина. Еще одна. Наверное, на пальцах мага были кольца, потому что на щеке Рика сразу вспухли глубокие царапины. Почему молчит ковен?! Еще удар, уже не по лицу. Ругательства сквозь зубы. Стон…
«Касался»… мастер ты на преуменьшения, Рик. Раз это у тебя называется только «касаться».
— И что с тобой будет?
— Пока ничего. Я — как рейсан, приманка для змеи. Мы ждем Ставинне и надеемся, что он «выйдет» именно на меня. Мы подготовились.
— А потом?
— Если все получится, то на этот раз мы избавимся от него навсегда.
— А если нет? — не отставала я.
Он ответил не сразу. На воду смотрел. Она словно золотом налилась — закат… по этому золоту мелькают темные всплески — рыба играет. С дерева на том берегу взлетела стайка розовых птиц — полетели на охоту, ловить местных комаров. Пара-тройка покружилась над нами, но рядом ничего не жужжало и не пищало, и птички, почирикав, помчались за остальными — к пруду. Как всегда по вечерам, «расцвели» тысячами бабочек карликовые деревья-бутылки — они теплые, и на коре сладкий сок проступает. Бабочки со всей долины слетаются. Тихо прошуршали по песку ночные ящерицы. Вечернюю тишину прорезал свист крыльев — в племя торопился опоздавший дракон. Бронзовый.
— Рик?
— Лучше б получилось.
— Сандри!
Я вздрогнула.
— Сандри! Маррой! — Граир, толстенький дракончик-подросток, которого часто гоняли по поручениям (чтоб малость похудел), налетел на нас, как Винни-Пух на пчел. — Ну чего ты молчишь? Где Маррой? Его же ждут!
— Маррой? — не врубилась я. — Нет его тут, поищи у пруда или рядом с Аррейной.
Дракончик почесал крылом шею.
— Нет его там. И в пещере нет. И у Гарри. Аррейна сказала, что он тут.
— Грайчик, где ты тут видишь Марроя?
— Ну…
— Иди лучше поищи его… — я призадумалась, — или в коптильне, или у Девичьей купели!
— Почему сразу — у Девичьей? — обиженно включился новый голос, и прямо из-под обрыва взлетела золотистая голова на длинной шее. — Я — мужчина!
Мы остолбенели.
— Вот он! — обрадовался дракончик Граир. — Нашелся. Маррой, тебя ждет арри…
— Минуточку! — очнулась я. — Маррой, что ты тут делаешь?!
— Э-э… Присматриваю.
— Маррой, что ты тут делаешь?!
— Э-э… Присматриваю.
— За чем? — Я наклонилась над обрывом — но там смотреть было абсолютно не на что. Узенькая полоска песка и вода, вода… Шаман почему-то встал. Дракон отряхнул золотые крылья и шумно взлетел, спугнув ящериц. Покружил над обрывом, присел неподалеку, смущенно поерзал кончиком хвоста и наконец ответил: