— Гарри!
— Сандри… — донеслось из тумана.
Я метнулась туда.
Чертов туман, чертовы ветки, что ж тут ничего не найдешь, как в сумочке после вечеринки. Гарри! Я споткнулась о чей-то хвост — Гарри?
Нет.
Это был совсем чужой дракон — темно-синий, крупнее меня, он распластался по земле, как-то странно вывернув крыло. Глаза закрыты, но живой — тепло в нем было, хоть и приглушенное какое-то. Раненый? Не поймешь. Попробовала тронуть — не отзывается. А крыло сразу дернуло, как больной зуб. Что творится?
— Эй! Кто здесь?
Еще один дракон — темно-золотой, почему-то с ярко-красным крылом, лежал неподалеку… шея неудобно откинута. Глаза тоже закрыты. И еще один дальше. Тоже молчит и не шевелится. Но он живой, живой, я же чувствую!
Что творится?
Почему они все — так?
Молчат и не двигаются.
— Эй… — сказала я еле слышно. Давно мне так страшно не было. — Эй…
Голос тонет в этом вязком сером облаке, голова кружится, еще один дракон, тоже золотистый, как-то странно дрожит, нет, это у меня в глазах рябит… кажется, у этого дракона две головы — большая и маленькая. Бред, бред. Маленькая голова тут же пропадает. Хочется протереть глаза, но чем?
— Гарри!
— Я здесь, не кричи, пожалуйста. Я и так сейчас могу погаснуть…
— Что? Где ты?
В этот момент я увидала впереди знакомый серебристый блеск и чуть не сбила колючее дерево, подвернувшееся не вовремя. Из-под ног шарахнулось что-то типа крысы-переростка — я шуганула ее прочь, не разбирая.
— Гарри!
— Тише. — Мой серебристый братик еле оторвал голову от кучи хвороста. — Пожалуйста.
Я заткнулась.
О-ой… Плохо как. Крылья, кажется, целы, но лапы и голова… И бок поднимается-опускается часто, быстро-быстро, словно ему дышать тяжело. Гарри…
— Спокойнее, а? — Серебристый не открывал глаз. — А то у меня мозги закипят. Она вопит, маленький плачет, и ты еще…
— Что? — Он бредит?
Или… или я? С каких пор у Гарри два хвоста? Причем второй — зеленый и маленький. Голова болит. Ой, дура ж. Да хоть три хвоста — разве об этом сейчас думать надо! Беригей учил всегда выбирать то, что самое важное. А важное-то — другое.
— Гарри, ты сильно разбился?
Главное, чтоб он смог встать на крыло. Остальное приложится.
— Выживу, — выдохнул мой братец. — Но встать не смогу. Лети за помощью, Сандри. Только… малышку забери. Или хоть успокой. А то не доживем.
— Какая малыш… — начала я и замолкла, потому что из-за его гребня высунулась маленькая зеленая головка и блеснули зареванные глазки.
Она раскрыла ротик… В ушах зачесалось.
— Мм… — простонал Гарри. — О Пламя, опять.
— Что опять?
— Она плачет. Как ты тогда, в поселке. Ох… просто все внутри кипит. Уходи… успокой ее и уходи. Расскажи… Беригею, пусть позовет… людей. Для нас тут… плохо.
— Минуточку! Гарри, ты офигел? Как я тебя оставлю?
— Тут газ ядовитый, понимаешь? Нельзя долго дышать. Ловушка, что ли. Уходи, пока твоя защита работает… и забери хоть кого-то из… малышни.
У меня есть защита?!
Что за новос… Стоп.
У меня есть защита?!
Что за новос… Стоп. В банковский кризис все лишнее, сейчас думаем, как помочь драконам.
— Газ всех валит?
— Драконов.
— Любых?!
Гарри кое-как дернул крылом — типа «да» сказал? Ну ладно, будем считать, что да.
— А как его убрать?
— Сандри… ты лучше домой… лети.
— А за это время вы надышитесь по полной?! Как убрать эту пакость?!
— Сама не… — Гарри тяжело вздохнул. — Сама не сможешь. И не кричи… прошу.
Черт, черт, черт, пилинг с эпиляцией этим Златым вместе с их мантиями! Что ж делать-то! Хоть бы голова так не болела, может, я б соображала хоть малость!
— Когда ты… улетишь, я… перейду… на амаро… сон такой. Как они… остальные. — Братец еле заметно качнул головой в сторону других драконов. — Только детей забери… или хоть успокой. А?
Зелененькая малышка успокаиваться не желала. Уж не знаю, почему ей больше понравился Гарри, а не я, но пухленькое чудо, которого наверняка еще не держали крылышки, буквально липло к моему братцу и старательно оттаптывало ему и так отбитый хвост. Я чуть двинула шеей — и малявка прилипла в Гарри, как скотч, и тот опять поморщился. Так, момент. Все по порядку.
— Амаро — это сон?
Что-то мне про него говорили. Беригей пытался научить, но отложил на потом, когда я хоть немножко войду в курс по обменным процессам в драконьих организмах.
— Да.
— И сколько ты в нем протянешь?
— Ну… в таком виде — день… или два.
— Ага… Ладно.
— За это не бойся. Тут все… так. Сандри, малышка…
Ох, твою ж косметичку, угомони попробуй ее, она ж мелкая совсем! Младше Наорэ и Йорке. Я замерла не двигаясь. Как успокоить перепуганную малышку, у которой случился маленький конец света? Эти взрослые, которые лежат кругом, — ведь кто-то из них нес ее на спине, кто-то был мамой. Или папой. И сейчас лежит со сломанными крыльями.
— Мочалочка, — вдруг проговорил тоненький голосок, и боль, сверлившая виски, как-то приутихла.
Я не шевельнулась. Спокойно только. Тихо-тихо. Главное, не спугнуть опять.
— Что?
— Желтенькая, — прошептала малышка, во все глаза глядя мне на спину. А-а…
— Тебе мочалки нравятся?
Я говорила тихо. Мягко, как бабушка когда-то. Осторожненько. И маленькая дракоша, кажется, правда стала успокаиваться. Тихонечко отлипла от Гаррэя, нерешительно сделала шажок ко мне и застыла.