Интересно, с чего бы это? Аррек?то все еще рядом.
Даже слишком рядом.
Одна рука на моей спине, другая поддерживает украшенную золотистыми когтями кисть. Волосы разметались по плечам, свет в нескольких миллиметрах от безупречно гладкой кожи распадается тысячью радуг.
Музыка обрушивается как ураган, как стихийное бедствие, от которого уже не скрыться, — яркая, лишенная границ музыка, полная чужеродного очарования. Аррек увлекает меня в поток гармонии и изменчивости, имя которому танец. Тело само подстраивается под его движения, безошибочно ловя ритм, подчиняясь биению чужого пульса, темпу чужого дыхания, чужих чувств. Изменение подхватило растерявшуюся на мгновенье эль?ин, сметая и без того шаткие барьеры разума.
Запах его волос, терпкий, приятный аромат, смешанный с едва уловимым привкусом лимона и моря. Кожа леденеет под мужскими пальцами, затем пылает невозможной для человека температурой, затем снова леденеет. Волны изменений прокатываются по телу, почти на грани боли, но лишь почти… В плавном, отточенном веками танце дарай разворачивает меня, подхватывает, заставляя спину выгнуться, притягивает к себе, неуловимым движением снова отталкивает. Мы кружимся двойной спиралью вокруг невидимого центра, на мгновение замираем спина к спине, вжавшись друг в друга, точно одно существо. Распадаемся, летим в едином порыве, снова замираем, на этот раз лицом к лицу, спаянные в единое целое, отталкиваемся, лишь ладони остаются вместе, пальцы переплетены, и так продолжаем двигаться в головокружительном темпе пьянящего скольжения.
Я забыла обо всем. Ауте, я даже забыла о том, что я о чем?то забыла. Движение, изменение, отречение… Нельзя быть вене и личностью одновременно, это аксиома. Сейчас я вене, существо на порядок выше, нежели любое разумное создание. Сейчас я полностью принадлежу танцу… и тому, кто ведет меня в этом клубке ритма и чувства.
АНТЕЯ!
Не знаю, почему никто, кроме меня, не ощутил этот сен?образ, кажется, он был достаточно ярок даже для совершенно нечувствительного человека. Впрочем, я тоже начинаю осознавать отчаянный призыв далеко не с первой попытки. Но у меня есть извинение — я была занята. Ага, точно.
АНТЕЯ!!!
«Тише, Ллигирллин. Я в норме».
Моя кожа уже почти начала отсвечивать перламутром, тело вдруг стало непривычно сильным, мысли — однозначными. Стиснув зубы, возвращаю себя в более привычное «хаотическое» состояние. Ауте, почти превратилась в дарая. Догадается ли Аррек, что это — стандартная реакция эль?ин на привлекательного брачного партнера: минимально сократить биологическую пропасть между собой и другим. Не хочу об этом думать. Не сейчас. Поднимаю глаза, всматриваясь в лицо мужчины. Великая Бездна, как красив!
— Вы хотели о чем?то поговорить со мной, дарай?князь?
Какое?то чувство промелькнуло за безупречностью ироничной маски. Разочарование? Не знаю.
— Просто хотелось бы дать вам несколько рекомендаций относительно поведения на Конклаве.
Рекомендации Аррека — вещь опасная. Помогут они или нет, все равно в конечном итоге выиграет сам дарай?князь. Но я сейчас не в том положении, чтобы отвергать хороший совет.
— Да?
— Вы поняли, что сегодня на приеме за вами очень внимательно наблюдали?
— И довольно умело. Я почти ничего не почувствовала.
— Почти?
— Откуда столько удивления?
— О, леди Антея, похоже, мы сами не знаем, с чем собираемся связаться. «Почти почувствовала», это на целое «почти» больше, чем возможно.
— Гм?м…
Наши ноги плетут запутанную сеть из шагов, скольжений и перемещений. Одна его рука снова на моей спине, вторая сжимает ладонь. Бедра иногда соприкасаются, щиты звенят в такт стремительно несущейся музыке.
— Будьте осторожней с подобными высказываниями, моя леди. Они достаточно напуганы. Еще чуть?чуть, и начнется неконтролируемая защитная реакция.
— Принято к сведению.
— Не показывайте своего страха, иначе будет уже реакция: «Ату ее!»
— Ясно.
— Конклав — неподходящее место для демонстрации чувства юмора и индивидуальности. Чем ближе к человеческому идеалу поведения вы будете, тем лучше.
— Спокойствие и самоконтроль?
— А также наблюдательность, разумность, сообразительность. Стабильность Постарайтесь показать, насколько полезными вы можете быть. Намекните на возможность незаметно привязать к вам веревочки, можете даже позволить кому?нибудь пару раз за них дернуть. Ваша «скрытая» уязвимость — то, что позволит им чувствовать себя уверенней, а значит — сговорчивее.
Мои крылья летают вокруг нас рваными клочьями тумана, прикосновение сгустков энергии к его коже вызывает где?то внутри волны озноба. Не — у него, у меня. Опять не о том думаю. Аут?те!
— Скажите, дарай?князь, есть хоть малейшая возможность, что эта авантюра… получится?
— Это действительно авантюра. Приди вы с подобным предложением чуть позже или на несколько лет раньше, я бы первым высмеял абсурдность идеи. Но сейчас… Сейчас в Эйхарроне что?то вроде внутреннего… кризиса. За ваше предложение могут ухватиться как за последнюю соломинку
Задумчиво киваю. Я примерно представляю, о каком кризисе идет речь, но, похоже, положение прекрасных арров еще хуже, чем можно было предположить. На этот раз они борются не с внешним врагом, а с плодами своей собственной глупости. Знакомая ситуация. Тут действительно будешь хвататься за любую соломинку