— Что это за странный способ, которым мы сюда попали? Полет длился не более двух минут, тем не менее я готов поклясться, что покрытое расстояние превышает диаметры иных солнечных систем! И в то же время не было никаких трюков с Вероятностью, никаких «выходов» за рамки правил. Как?
Усмехаюсь. Дайте дараю новый способ передвижения и будьте уверены, что весь остальной мир вынужден будет подождать своей очереди на его бесценное внимание.
В то же время не могу не отметить, что теперь, когда мы остались наедине, он кажется гораздо более спокойным.
— Мы называем этот «способ» путешествием с ветрами. Ветры, это… ну, ветры. Некие перемещения воздушной массы по заданному направлению. Только физические законы в рамках такого потока работают несколько по?другому. Вблизи от Ауте «физический закон» вообще понятие относительное, даже при наличии Щита. Эль?ин очень давно научились манипулировать ветрами, сплетать из них самые невероятные пространственные парадоксы, не уступающие по сложности вашим махинациям с Вероятностью. Мы так создавали для себя пути. Или перекрывали их. Все ветры, ведущие к они Хранительницы, были аккуратно заблокированы, как и возможности попасть туда иным способом. Этим и вызвана нынешняя задержка.
На губах человека появляется знакомая сардоническая ухмылка, которую я уже научилась определять как насмешку над человеческой цивилизацией вообще и самим собой в частности.
— О, моя леди, чем дольше я общаюсь с вами и вашими соплеменниками, тем больше мне хочется вывалять в смоле и перьях того, кто впервые назвал эль?ин «дикарями».
— Все зависит от смысла, вкладываемого в слово «дикарь»… И раз уж вы сами заговорили о соплеменниках.. как вы нашли… мою семью?
Тишина. Только когда начинает не хватать воздуха, понимаю, что затаила дыхание в ожидании ответа.
Тишина.
Затем:
— Они великолепны. Мне никогда не приходилось сталкиваться с подобными существами.
Какая обтекаемая формулировка. И в то же время какая емкая!
— Но вас не вдохновляет перспектива дальнейшего общения с ними.
— Общения с ними… Антея, ученый, ученик и просто любопытствующий тип во мне поет и исполняет пляску радости при одной мысли, что удастся еще хоть раз взглянуть на них. Но где?то в глубине моей трусливой личности есть еще голосок, ответственный за самосохранение. И он бьет. Громко. — Человек отворачивается, внимательно рассматривает какое?то особенно интересное сплетение. — Они слишком великолепны. Слишком сильны, слишком сложны и слишком чужды. Находясь рядом с подобными созданиями, ты невольно подпадаешь под магию их личностей, под неодолимую притягательность их ауры. Я — всего лишь человек, молодой и слабый. Я не уверен, что смогу сохранить свою целостность при длительном общении с чем?то подобным. Что я не растворюсь в них, как тонкий ручеек растворяется в соленом океане. — Он смотрит на меня серыми глазами, в которых нет ничего слабого или молодого. — Вообще?то, я думаю, что именно общение с подобными типами так здорово подпортило тебе самооценку. Ты бессознательно копируешь этакий обобщенный образ своей семейки как образец, какой должна быть Наследница клана. А поскольку сама упорно не желаешь вписываться ни в какие образцы, то и страдаешь от детского комплекса неполноценности. Первое побуждение — врезать как следует этому болвану — сменяется желанием рассмеяться. Тоже мне, психоаналитик выискался!
— Аррек, предупреждаю в последний раз: не пристраивай закономерности человеческой психики к эль?ин! Они не работают, не подходят, понимаешь?
Он покладисто кивает. Безнадежен.
— Хочешь еще о чем?то спросить?
— О да!
И кто меня тянул за язык?
— Почему у Раниэля?Атеро такое имя? Сколько лет? Каково его положение в клане? Что… Предупреждающе вскидываю уши:
— Тише, тише, не так быстро.
Безнадежен.
— Хочешь еще о чем?то спросить?
— О да!
И кто меня тянул за язык?
— Почему у Раниэля?Атеро такое имя? Сколько лет? Каково его положение в клане? Что… Предупреждающе вскидываю уши:
— Тише, тише, не так быстро. Никто не знает, почему Раниэля?Атеро так зовут, имя не укладывается ни в один из кодов, используемых на Эль?онн, но я не слышала, чтобы у кого?то хватило наглости прямо его спросить об этом. Есть теория, что когда?то это были две личности, слившиеся в одно тело, но она ничем не подтверждена Достоверно могу лишь сказать, что Раниэль — эльфийское имя. Да, из тех, Древних, в чей город ты меня возил. И еще одно: никто никогда не называет его уменьшительными прозвищами. Даже для мамы он всегда Раниэль?Атеро. Допустимо также использование одного из титулов.
Возраст: понятия не имею. Но Много, причем Много с большой буквы.
В клане он наставник вене, старший аналитик и принц?консорт. Плюс выполняет кучу других функций, о многих из которых я ничего не знаю.
— Наставник вене?
— Да. Отчим — единственный вене?мужчина, с которым мне приходилось сталкиваться, и, пожалуй, единственный из вене, кого я готова признать лучше себя. Не в изменчивости, нет. Он опытен. Он умел изменяться, когда моя прабабушка в тысячном поколении еще впервые расправляла крылья. Он знает о танцах столько, сколько недоступно никому из женщин. И это дает ему преимущество, которое трудно переоценить. Мама — посредственная танцовщица, но и она за какие?то триста лет научилась откалывать такое! А Учитель…