— Пикантная история,— сказал репортер:— этот графинчик точно такой
же, какой обыкновенно выставляет Джон В.
Камень, достойный царского венца!
— Пикантная история,— сказал репортер:— этот графинчик точно такой
же, какой обыкновенно выставляет Джон В. Гец во время интервью.
— Простите,— сказал генерал Людло,— что, увлекшись рассказом, я
позабыл о правилах гостеприимства!
Наливайте себе!
— За ваше здоровье! — сказал репортер.
— Всего больше я теперь боюсь,— сказал генерал, понижая голос,— что
брильянт может быть у меня украден. Драгоценность, образовавшая глаз богини,
является для фансигаров самым священным предметом. Каким-то образом племя
подозревает, что брильянт — у меня, и члены этой секты следовали за мной
почти что вокруг света. Это — хитрейшие и жесточайшие фанатики во всем
мире, и их религиозные обеты требуют убийства неверного, осквернившего их
священное сокровище.
Однажды в Лукнове три агента, переодетые слугами отеля, пытались
задушить меня при помощи скрученной скатерти. В Лондоне тоже, два туга,
переодетые уличными музыкантами, влезли ко мне в окно ночью и напали на
меня. Жизнь моя постоянно в опасности. Месяц тому назад, когда я жил в отеле
в Бергшайре, трое из них ринулись на меня из-за придорожной травы. Я спасся
тогда только вследствие знания их обычаев.
— Как было дело, генерал?—спросил репортер.
— Поблизости паслась корова, — ответил генерал Людло: — славная
джерсейская корова. Я подбежал к ней и остановился. Три туга тотчас
прекратили атаку, стали на колени и трижды лбами ударились об землю. Затем,
после многих почтительных поклонов, они ушли.
— Испугались, что корова их забодает? — спросил репортер.
— Нет, у фансигаров корова считается священным животным. Кроме богини,
они поклоняются и корове. Насколько известно, они никогда не совершали актов
насилия в присутствии животного, которое почитают.
— Это чрезвычайно интересная история,— сказал репортер.— Если вы
ничего не имеете против, я выпью еще стаканчик и сделаю несколько заметок.
— Я последую вашему примеру, — сказал генерал Людло, сделав галантное
движение рукой.
— Если бы я был на вашем месте,— сказал репортер:— я бы увез
брильянт в Техас, там бы я поселился на коровьем ранчо, и фарисеи…
— Фансигары, — поправил генерал.
— Ах, да! Они наталкивались бы на корову каждый раз, как врывались бы
к вам.
Генерал Людло закрыл коробку с брильянтом и спрятал ее на груди.
— Шпионы выследили меня в Нью-Йорке,—сказал он, выпрямляя свою
высокую фигуру.—Я знаком с восточно-индийской организацией и знаю, что за
каждым моим движением следят. Они, без сомнения, попытаются обокрасть и
убить меня здесь.
— Здесь? — воскликнул репортер, схватив графин и выливая значительное
количество его содержимого.
— В любое время! — прибавил генерал.
— Но, как солдат и любитель, я
продам свою жизнь и брильянт как можно дороже.
В этом пункте рассказа репортера ощущается некоторая неясность. Можно
только догадаться, что послышался громкий треск за домом, в котором они
находились. Генерал Людло плотно застегнул сюртук и побежал к двери, но
репортер крепко вцепился в него одной рукой, в то время как другой держал
графинчик.
— Прежде чем бежать,— произнес он, и в голосе его почувствовалась
какая-то тревога,— скажите мне, не собирается ли какая-нибудь из ваших
дочерей поступить на сцену?
— У меня нет никаких дочерей! Спасайтесь скорей, фансигары нападают на
нас. И оба выбежали через парадный подъезд дома. Было поздно, когда ноги их
коснулись тротуара. Странные люди, смуглые и страшные, как будто выросли из
земли и окружили их. Один, с азиатскими чертами лица, близко надвинулся на
генерала и закричал страшным голосом:
— Покупаю старую одежду!
Другой, мрачный и с темными баками, быстро подбежал к нему и начал
жалостным голосом:
— М-р, нет ли у вас десяти пенни для бедного человека, который?..
Они пробежали мимо, но попали в объятия черноглазого, темнобрового
создания, подставившего им под нос свою шляпу. В то же время товарищ его,
также восточного вида, вертел неподалеку шарманку. На двадцать шагов дальше
генерал Людло и репортер очутились среди полудюжины людей, подозрительного
вида, с высоко поднятыми воротниками пальто и лицами, покрытыми щетиной
небритых бород.
— Бежим, — крикнул генерал. — Они открыли владельца брильянта богини
Кали.
Оба помчались со всех ног. Мстители за богиню пустились за ними в
погоню.
— Боже мой! — простонал репортер.— В этой части Бруклина нет ни
одной коровы. Мы пропали.
Около угла оба упали на железный предмет, возвышавшийся на тротуаре,
вблизи водосточного желоба. В отчаянии ухватившись за него, они ожидали
решения своей судьбы.
— Если бы только у .меня была корова,— стонал репортер,— или еще
глоток из того графинчика, генерал.
Как только преследователи открыли убежище своей жертвы, они внезапно
отступили и ушли на значительное расстояние
— Они ждут подкрепления, чтобы напасть на нас,— сказал генерал Людло.
Но репортер залился звонким смехом и торжеструюще замахал шляпой.
— Посмотрите-ка,— закричал он, тяжело опираясь на железный предмет;—
ваши фансигары или туги, как бы они ни звались, народ современный. Дорогой
генерал, ведь мы с вами попали на насос. Это в Нью-Йорке то же самое, что
корова. Вот почему эти бешеные черномазые парни не нападают на нас. Насос в
Нью-Йорке— священное животное.