2. Пача — дочь сотрудника посольства.
3. Аурих — жена секретаря консульского отдела.
4. Харрен — жена сотрудника посольства.
Получили визы и заказали на 18 июня с. г. билеты на выезд в Германию:
1. Бауэр — сотрудница посольства.
2. Фишер — жена сотрудника посольства.
3. Штреккер — секретарь консульства в Ленинграде с женой.
Среди низшего персонала посольства из числа германских подданных проявлялось открытое недовольство тем обстоятельством, что ответственные сотрудники посольства отправляют свои семьи и имущество в Германию, но не дают указаний низшим служащим, как должны поступить последние.
В связи с этим 12 июня с. г. состоялось собрание обслуживающего персонала, на котором было объявлено о необходимости приготовиться к отъезду.
Сообщение ТАСС от 13 июня с. г. было встречено многими сотрудниками посольства с удовлетворением и расценивалось как признак урегулирования взаимоотношений между СССР и Германией. Однако наступившее кратковременное успокоение 14 июня с. г. вновь сменилось возбужденностью и растерянностью и поспешными сборами к отъезду в Германию.
14 июня с. г. в Германию выехал германский авиационный атташе Ашенбреннер, забрав с собой все имущество, в том числе легковой автомобиль.
В тот же день в Берлин выехал советник посольства Вальтер с каким-то специальным поручением.
Наряду со сборами к отъезду сотрудников посольства производятся спешная отправка в Германию служебных бумаг и сжигание части их на месте.
15 июня с. г. германский военный атташе Кестринг и его помощник Шубут в течение всего дня разбирали свои дела и сжигали документы. Сжиганием документов уже в течение нескольких дней заняты инспектор авиационного атташата Тадтке и секретарь этого атташата Радазевская.
10 июня с. г. НКГБ СССР ____________________ следующие разговоры между ____________________ и
____________________: Эти дела подлежат уничтожению?
____________________: Нет, в них говорится только о погоде. Они смогут спокойно оставаться здесь. Шеф сказал, что эти дела известны русским. Их мы оставили лежать в этой папке.
13 июля с. г. ____________________ следующие разговоры между ____________________ и его помощником ____________________:
____________________ А вообще-то вы сожгли все вещи?
____________________ Конечно.
____________________ Значит, у вас больше ничего нет?
____________________ Да.
16 июня с. г. всем сотрудникам военного, авиационного и военно-морского атташатов было объявлено распоряжение быть на своих квартирах не позднее 2 часов ночи.
Народный комиссар
государственной безопасности Союза ССР Меркулов
ЦА ФСБ. Ф.Зос. Оп.8. Д.58. Лл.1945-1948. В тексте имеются пропуски. 386″
Взято из сборника документов «1941 год», т.2.
Документ N 573.
Ничего не сделал пребывающий в благодушии безопасности Сталин с Меркуловым. Когда тот прямым текстом заявил ему 18 июня, что «…в ближайшие дни должна начаться война между ними…», имея в виду Германию и СССР. И подобострастный Меркулов, прекрасно зная отношение к теме кровавого Сталина, вполне себе вольготно направил в его адрес этакую бяку. Не опасаясь ни за свою голову. Ни за свою должность.
Нет объяснений у господина Вайманта?
Так откуда они у него возьмутся — у объективного историка.
Зато у него есть вот это.
Еще один отрывок из его «Сталинского разведчика».
«…Леонид Треппер, агент разведки Красной Армии в оккупированной Франции, передал в Москву уточнение даты вторжения, первоначально намеченного на 15 июня. Он сообщил своим контроллерам, что оно произойдет 22 июня. Шульце-Бойзен, руководивший разведывательной сетью в Берлине, 21 июня получил подтверждение, что нападение произойдет на следующий день, и передал его. См.: Trepper, The Great Game…
…Более раннее предупреждение от Зорге — послание от 19 мая, указывавшее, что немцы могут начать наступление в конце этого месяца, вызвало, как говорили, взрыв негодования у Сталина, охарактеризовавшего его как «дерьмо, засевшее в японских борделях и окружившее себя мелкими фабриками»[64].»
Сноска 64 отсылает нас к следующему источнику, из которого стало известно об этом высказывании Сталина:
«…[64] Andrew and Gordievsky, KGB, The Inside Story…»
Нет, вы чувствуете всю прелесть обрисованной Ваймантом ситуации?
Представьте себе. Разведка — дело деликатное. Можно сказать, интимное. Доклады с использованием агентурных данных обычно происходят в очень ограниченном кругу. Чаще всего, один на один.
А господа Ваймант и Гордиевский представляют дело таким образом, что начальник военной разведки выступал перед каким-нибудь переполненным концертным залом. Где и получилось великое множество свидетелей, которые потом, как выразился Роберт Ваймант, «говорили» и даже цитировали (слова даны в прямой речи) точные слова Сталина.
Которые г-н Гордиевский, конечно же, слышал.
Браво, господа Ваймант и Гордиевский.
И, заметим непринуждённый оборот, который применил здесь Роберт Ваймант: «…вызвало, КАК ГОВОРИЛИ, взрыв негодования…»