Те, что работали успешно и не были разоблачены, неизвестны нам и до сего дня.
Это соображение является, конечно, общим. И не является доказательством. Но у него имеется и одно интересное дополнение, подтверждающее его.
Состоит оно в том, что разведка НКВД, судя по всему, довольно скоро смогла получить доступ к материалам японского следствия по делу Рихарда Зорге.
Об этом мы с вами еще поговорим в одной из следующих глав.
Теперь самое время обратиться к мнению А. Фесюна, ещё раз остановившемся на причинах недоверия к Рихарду Зорге:
«…Волна репрессий не обошла и Разведуправление Генштаба, равно как и его агентов за рубежом. Начальники управлений, отделов и отделений назначались и исчезали в какой-то безумной чехарде, успевая поименоваться лишь «исполняющими обязанности». Для вновь появлявшихся руководителей фигура Зорге была уже совершенно не конкретной, абстрактной, а в свете наличествовавших обвинительных документов еще и весьма подозрительной. В японском отделении Восточного отдела ГРУ сложились как бы две группы, первая из которых скорее не доверяла Зорге (Покладок, Рогов, Воронцов), а вторая — скорее верила (Кисленко, Сироткин, Зайцев)[20]. Как уже говорилось, во второй половине 1937 года принимается решение об отзыве Рамзая и ликвидации всей резидентуры. Это решение через несколько месяцев все же отменяется. Отмены добился и. о. нач. Разведуправления С. Г. Гендин, переведенный на эту должность из НКВД. Он смог если не защитить, то сохранить резидентуру Зорге, несмотря на сильные подозрения, что сведения, передаваемые ею,- дезинформация. Резидентура сохраняется, но уже с сомнительным грифом «политически неполноценной», «вероятно вскрытой противником и работающей под его контролем». Записки Гендина руководству теперь начинаются так:
ЦК ВКП(б) тов. СТАЛИНУ
Сов. секретно
Представляю донесение нашего источникам близкого к немецким кругам в Токио. Источник не пользуется полным нашим доверием, однако некоторые его данные заслуживают внимания…»
И здесь — вопросы.
Если Гендин сам считал информацию Зорге подозрительной, зачем он должен был выгораживать его?
Интересы дела?
Но какие могут быть интересы дела, если сам Гендин не доверял Зорге?
Здесь ведь надо помнить вот что. Защищая Зорге, Гендин рисковал не своей карьерой — он рисковал своей жизнью. Надо же себе представлять атмосферу того времени.
И что, Гендин поставил на карту свою собственную жизнь из-за незнакомого ему нелегала, которому он, по его собственному признанию, сам не совсем доверял?
Это — первое.
А второе — и вовсе непонятно.
Как-то так укоренилось как общеизвестныё факт, что Зорге в Москве были предъявлены какие-то обвинения, в силу которых он был вызван в Москву, где его собирались арестовать.
Теперь вопрос.
Кто выдвинул эти обвинения? И кто их снял (по мнению А.Г. Фесюна — по настоянию Гендина, по другим утверждениям — Проскурова)?
Из всех возможных источников обвинений возможны только три:
1. Сталин;
2. Руководство НКВД;
3. Руководство военной разведки.
В первом случае Зорге не смогло бы спасти ничьё и никакое заступничество.
Как, кстати, не могло бы его спасти и пребывание в далёкой Японии. Достали бы в любом случае. Это, я думаю, очевидно.
Значит, обвинение выдвигал не Сталин.
Во втором случае, снова возвращаемся к вопросу мотивов, которые двигали самоубийственной самоотверженностью Гендина.
Пока нет убедительного объяснения этому обстоятельству, версия с выдвижением обвинений Рихарду Зорге со стороны НКВД остаётся под большим вопросом.
К тому же, в этом случае, остается непонятным, как мог вообще Наркомат Обороны, который представлял в данный момент Гендин, снять БЕЗ РАССМОТРЕНИЯ обвинения, выдвинутые НКВД? Обвинения настолько серьёзные, что за ними должен был последовать арест и, возможно, расстрел?
Если они действительно были выдвинуты. То есть, другими словами, были официально сформулированы. Если на Зорге действительно был какой-то обвинительный материал, или он проходил по какому-то следственному делу как шпион или враг народа, скажем.
Впрочем, все эти вопросы ныне следует считать вполне риторическими.
Все эти долгое время существовавшие представления сегодня можно благополучно полагать полётом фантазии освободительного воображения.
Чему имеется прямое доказательство.
Но, прежде, чем изложить его, хочу нескромно поделиться с читателями своими мыслями на этот счёт, существовавшими у меня и до знакомства с этим самым доказательством.
Соображения эти таковы.
НКВД и Разведывательное Управление Генштаба суть организации конкурирующие. Конкурентность их взаимоотношений сознательно культивировал Сталин. И не только с позиций «разделяй и властвуй». Но и исходя из соображений пользы дела. Чья разведка успела первой — ей и самые сладкие пряники.
Таким образом, конкуренция эта заставляла каждую из служб работать эффективнее.
Но, одновременно с этим, для того, чтобы ни одна из них не имела возможности ставить другой палки в колёса, не мешала конкуренту нормально служить на пользу государству, был установлен такой порядок, при котором агентура одного ведомства была категорически неизвестна ведомству другому.