«…выступая как бы в роли личного секретаря влиятельного политика Бухарина, я участвовал в политических дискуссиях, связанных с Троцким, Зиновьевым и Каменевым; в итоге этих дискуссий все трое окончательно разошлись с Коминтерном…»
Однако не надо забывать, что такая приближённость к Бухарину существовала для Зорге совсем недолго. Всего — навсего, как это можно понять, на период одного-единственного конгресса Коминтерна. Эпизод, если говорить коротко.
При этом некоторые другие авторы (не Георгиев, конечно) интерпретируют эти слова Зорге, как признание его участия в дискуссиях на стороне не только Бухарина, но и Троцкого, Зиновьева и Каменева. То есть, о его сочувствии всем мыслимым оппозициям Сталину.
Между тем, упоминание им себя в связи с Бухариным в этот момент говорит совершенно о другом.
Дело в том, что для многих наших современников эти имена, вкупе с именем Бухарина, звучат одинаково фрондерски по отношению к имени Сталина.
А на самом деле здесь имеются существенные нюансы.
На самом деле эти деятели в разные годы занимали разные позиции по отношению друг к другу. Как раз в описываемый момент, в июле 1928 года, Бухарин выступал против этих троих на стороне Сталина. Соответственно, и Зорге в этой дискуссии занимал просталинскую позицию.
Не очень понятен аргумент, приведённый Ю. Георгиевым для подтверждения утверждений о «политических гонениях» на Зорге в связи с обвинениями, предъявленными Эверту. Не понятен, прежде всего, потому, что выдвинут он с привлечения метода аналогий.
«…Факты говорят о том, что Зорге был зачислен в категорию таких «политически невыдержанных товарищей». Его положение усугубилось тем, что наряду с Бухариным резкой критике как «правый» и «примиренец» подвергся в то время в Коминтерне и Эверт, который дал рекомендацию Зорге для работы в ОМСе (Отдел международных связей Коминтерна — В.Ч.)…»
Простите, но аналогии бывают разные. Можно ведь было бы провести и другую аналогию. В другой тональности, так сказать.
Например.
Такую же рекомендацию дал Рихарду Зорге и Отто Куусинен. Который, как известно, вовсе не подвергался «резкой критике» в связи с делом Бухарина.
Тогда почему исследователи ставят знак некого равенства между фактом дачи рекомендации и «резкой критикой»? Почему не предположить (а Георгиев, в данном случае, именно предполагает), что Зорге не подвергался в это время «резкой критике», как и давший ему рекомендацию для работы в ОМСе Отто Куусинен?
Кстати, когда говорят о политическом недоверии Сталина к Зорге.
При этом обычно вспоминают о том, что Зорге был кем-то, вроде секретаря Бухарина в ИККИ, работал и был в дружеских отношениях с репрессированным впоследствии Пятницким. Но давайте вспомним также, что с Бухариным и Пятницким работали (и были в хороших отношениях) также Мануильский и Куусинен. Которых Сталин за такие же знакомства почему-то не репрессировал.
Почему это Сталин должен был испытывать недоверие к Зорге из-за его прошлых связей, если того же недоверия он не испытывал к Мануильскому и Куусинену? У которых их прошлые связи были уж никак не одиознее связей Зорге.
Вспомним, кстати, что Зорге тоже работал вместе и тоже был в дружеских отношениях с теми же Мануильским и Куусиненом.
И ещё.
Ю. Георгиев позволил себе такое вот странное, на мой взгляд, заявление:
«… В августе 1929 г. вместе с группой «бухаринцев» был «вычищен» из Коминтерна и Зорге. Его не репрессировали тогда и позволили уйти в военную разведку. Однако в глазах Сталина он остался «политически невыдержанным товарищем» со всеми вытекавшими отсюда последствиями…»
Откуда автор знает о том, кто и каким был в глазах Сталина?
Очень было бы неплохо, если бы автор подкрепил своё высказывание ссылкой на источник своего знания о мыслях Сталина. Не предположительного, но точного знания, естественно. Поскольку позволил себе здесь высказаться с исчерпывающей категоричностью.
Не знаю, каким он должен быть, этот источник (что-то вроде чтения мыслей вкупе с некромантией), но какой-то источник таких знаний должен у него иметься. Раз следуют такие утверждения.
Интересно было бы с ним ознакомиться.
О действительных причинах оставления Рихардом Зорге своей должности в Коминтерне — разговор особый. И рассмотреть его надо с большим вниманием. Тем более, что они, на мой взгляд, тесным образом связаны с причиной его перехода на работу в военную разведку.
Но сначала мне хотелось бы остановить ваше внимание на следующих обстоятельствах.
В конце апреля 1929 г. пленум ЦК ВКП(б) отозвал Бухарина из Коминтерна и снял с работы в «Правде».
Решение о «чистке» в своих рядах было принято на Х пленуме ИККИ в июне 1929 года.
Вопрос же «трудоустройства» Зорге, как показали документы, найденные Ю. Георгиевым, был на высоком уровне впервые озвучен ещё 2 апреля 1929 года. На высоком, подчеркну, уровне. А ведь вопрос до его вынесения на этот уровень должен был заранее как-то прорабатываться еще и в низовых звеньях. Не «под протокол», так сказать. Это тоже должно было занять время. Учитывая привычные советские бюрократические проволочки, не один день, конечно.