Обратите внимание на последнее предложение.
И, кстати, добавьте сюда его непростые отношения с немецкой разведкой. Возможно, не одной.
Обширнейший круг знакомств, которые было небходимо постоянно поддерживать и который он постоянно расширял.
Естественно, большую часть времени у него отнимала работа в германском посольстве, сначала внештатная, потом на официальной должности пресс-атташе посольства.
Очень бережно развиваемые знакомства среди немецких дипломатов, особенно военного и военно-морского атташатов. При этом надо учесть, что работал он в Японии так долго, что во многих структурах люди сменялись по несколку раз. И при каждой смене ему приходилось практически с нуля завязывать новые связи.
Особое внимание и массу времени ему приходилось уделять поддержанию дружеского общения с семьёй германского посла Ойгена Отта.
Работа в НСДАП.
Зорге был своего рода главным «идеологическим работником» нацистской организации в Токио, руководил агитацией и пропагандой членов нацистской партии.
Редактирование местного партийного листка «Дейчер Динст», четырёхстраничной газеты для немцев, проживавших в Японии.
Нельзя забывать также его сотрудничество с официальным германским телеграфным агентством «Дейчес Нахрихтен Бирс». Это о дружбе с заведующим токийского отделения этого агентства Виссэ говорил Зорге в вышеприведённом отрывке из «Тюремных тетрадей».
И учёба. Рихард Зорге постоянно учился. Жил в Китае, и через два года знал страну лучше любого европейца. Жил в Японии — и скоро стал экспертом по этой стране. Причём глубина его знаний поражала окружающих. Он знал не только то, что надо было знать журналисту-международнику — политику, экономику, но и искусство, историю, нравы и обычаи.
При обыске полиция изъяла у него триста страниц незаконченной рукописи книги по Японии, которую он начал писать по заказу газеты «Франкфуртер цайтунг» и журнала «Геополитик».
И вдобавок к этому от восьмисот до тысячи томов, посвящённых этой стране. Всё, что он мог найти за все годы на немецком и английском языках.
Он потом, шутя, жалел полицейских чиновников в своих «Тюремных записках». За то, что им пришлось полистно тщательно проверить каждую из этих книг в поисках секретных записей.
Помимо личной, к его услугам была также библиотека германского посольства, которой он часто и с удовольствием пользовался.
Изучение Японии, однако, не исчерпывалось чисто книжными знаниями.
Не могу удержаться и предложу вам об этом ещё один небольшой отрывок из его «Тюремных записок»:
«…В заключение я должен сказать, что и мои собственные многочисленные поездки, возможно, в какой-то мере также пригодились для исследования Восточной Азии. В последнее время из-за полицейских ограничений поездки стали совершенно невозможными, но ранее, примерно в 1938 — 1939 годах, путешествовать по Японии можно было сравнительно просто, поэтому я часто выезжал, но не для обычного осмотра мест, а для обследования важных городов и районов. Однако целью моих поездок была не разведывательная деятельность, а стремление узнать землю и ее народ. Я хотел к тому же сильнее развить в себе способность непосредственного восприятия как базу для изучения истории и экономики. Таким образом, я спланировал поездку на побережье Японского моря и объездил районы от Ниигата на запад. Кроме того, я часто посещал Нара и Киото, подробно осмотрел полуостров Кии. Через Кобе, Осаку, побережье внутреннего Японского моря, Сикоку я совершил турне по побережью острова Кюсю вплоть до Кагосимы. По воскресеньям я часто путешествовал пешком и попутным транспортом из Токио до Атами и западнее. Целью таких пеших походов было выяснение положения с урожаем риса в разных местах в различное время года. Результаты обследования были важны для моей работы в газете «Франкфуртер цайтунг» и журнале «Геополитик»…
…Получение новых знаний о местах, в которых я бывал, всегда было моей потребностью и доставляло мне удовольствие…»
Добавим сюда его страсть к бешенным гонкам на машине и мотоцикле. Довольно частые аварии совершенно никак на него не действовали. Говоря нынешним языком, это был экстремал в чистом виде.
И ещё одна сторона его жизни.
Конфетный облик Рихарда Зорге был в своё время создан в СССР вместе с его антисталинскими подвигами. Коммунист. Герой Советского Союза. Должен соответствовать.
Женщины.
Не буду особо распространяться об этом предмете. Но два слова об этом сказать надо, поскольку эта тема прямо затрагивает вопрос времени.
Женщин у него было много. Всегда какая-то обычно возле него была. Кто-то дольше, кто-то совсем недолго. Причём, чаще всего это не были банальные интрижки. Это были действительно полноценные романы. Со всеми их атрибутами. Требующими, опять-таки, большого количества внимания. И, конечно, времени.
Любопытно, что, говоря скорбно о «поломатой судьбе» Зорге, вынужденного, из-за сталинского недоверия, усиленно потреблять крепкие напитки, зоргеведы умудрились привязать слабость Зорге к женщинам всё к тому же самому недоверию московского Центра.