Ну, если полагают их нормальными они, то мы с вами вовсе не обязаны бездумно следовать за ними. Мы зададим себе простой вопрос.
Можно ли после этих слов полагаться на ее объективность?
Беспристрастность?
Читаем дальше.
«…В начале 1920-х годов меня унесло из Финляндии в Москву. Семь лет я провела в Москве, в штабе мировой революции…»
Скажем не так приподнято-романтично. Скажем более приземлённо.
Айно Куусинен семь лет провела в штабе главного центра по созданию мирового концлагеря. Так будет точнее.
И не унесло её. Совершенно напрасно придала она своим словам этакий обречённый оттенок покорности злой судьбе. Никуда её ветром не уносило. В СССР она унеслась сама. Вполне осознанно. Проявив при этом поразительную целеустремлённость, надо признать.
Еще одно обязательное, на мой взгляд, замечание.
Считается неприличным интересоваться истинным возрастом женщины. И в воспоминаниях А. Куусинен сказано только, что она родилась в Финляндии «в конце прошлого века». Очень расплывчивое и понятное в своей расплывчивости определение. Хотя такая кокетливость для старушки около 80 лет (на момент написания мемуаров) не очень уместна, по-моему. Но это ее право, конечно.
Однако и мы, я думаю, имеем право несколько приоткрыть сию тайну. Поскольку, в данном случае, речь идет о степени зрелости человека. О том, насколько этот человек отдавал себе отчет в последствих своих поступков. Здесь от вопроса возраста никуда не уйти.
Потому что А. Куусинен описывает свой приезд в большевистский рай с позиций юной и беспредельно наивной курсистки.
Оказывается, «унесло из Финляндии в Москву» вовсе не юную девочку. Унесло зрелую женщину возрастом несколько за 30 лет.
Поскольку в ее биографических данных, взятых с сайта Сахаров-Центра, того самого, где размещены ее воспоминания, указан и год ее рождения — 1888.
Это ведь многое меняет, не правда ли?
Тем более интересно понять, что же именно понесло ее из налаженной жизни в благополучной Финляндии в Советскую Россию в начале двадцатых годов? Революционная романтика?
Но позвольте, где тогда гуляла ее романтика в 1918 году? Когда большевистская власть висела на волоске? Или в 1919-м? Когда Деникин стоял под Тулой?
Тогда что же?
«…Окончив среднюю школу, я четыре года проучилась в медучилище при хельсинской хирургической больнице.
Вскоре после окончания училища я вышла замуж за добродушного, умного человека Лео Сарола, инженера железнодорожного управления. Но, недолго прожив вместе, мы поняли, что брак наш построен на песке; я была полна энергии, и мне был тесен обычный семейный круг. Однако годы шли, выхода, казалось, не было. Но однажды судьба постучалась к нам…»
Безусловно, ей было тесно в «обычном семейном кругу». Рядом с «добродушным, умным человеком». Который, впрочем, имел существенный недостаток. Он не был членом ЦК правящей в огромной стране партии.
Последнее мое замечание вызвано отнюдь не злостью. Оно вызвано спокойным осознанием того обстоятельства, что эту тесноту семейного круга госпожа (тогда еще) Айно могла бы, при желании, легко преодолеть.
У нее была специальность. Благородная профессия, которой она обучалась целых четыре года.
В 1914 году началась мировая война. Финны, жители одной из российских тогда провинций, участвовали в этой войне. В Гельсингфорсе имелись военные госпитали.
Многие женщины, в том числе принадлежащие к высоким дворянским родам, работали в госпиталях простыми санитарками. Поскольку не имели медицинского образования. Работой в госпитале не гнушались даже члены августейшей фамилии.
Айно Сарола (впоследствии Куусинен) в 1914 году исполнилось 26 лет. Она была дипломированным медиком.
Чем жила в это время «полная энергии», мятущаяся в «тесном семейном кругу» женщина?
Судя по её воспоминаниям, в этот период она не работала. Так как могла себе это позволить, выйдя замуж за обеспеченного человека. Во всяком случае, когда «судьба постучалась» в дом госпожи Айно Сарола, обихаживала эту самую ее «судьбу» не она сама, а её прислуга.
Тесно в семейном кругу, так иди работать в больницу. Хотя бы в ту самую, хельсинкскую, при которой существовало то самое училище.
Однако, Айно Сарола (Куусинен) работать в больницу не пошла. Как, впрочем, и в любое другое место.
Айно Сарола предпочла жизнь добропорядочной домохозяйки. Что само по себе еще совсем не предосудительно.
Если бы не сетования на свою скучную жизнь. Которую ей ПРИШЛОСЬ вести.
И так она дожила до тридцати с лишком лет.
«Я была полна энергии… годы шли… выхода, казалось, не было…»
Кого-нибудь убеждают эти стенания задним числом?
Нет, я понимаю, что как-то надо было ей объяснить своим читателям тот головокружительный кульбит, который она вскоре совершила.
Но, простите. Верить этим объяснениям у меня никак не получается.
Возможно, я неправ. И мой читатель сейчас с осуждением качает головой.
Тогда пойдемте дальше.
В конце 1919 года Лео Сарола некоторое время прятал у себя дома приехавшего нелегально в Финляндию Отто Куусинена. Сам муж Айно не был ни большевиком, ни сколько-нибудь левым. Судя по всему, он вообще не интересовался политикой.