Эгенворт посмотрел на Толика.
— Судя по его рассказам, ему действительно всегда везло. Это тоже личное качество.
— Не очень-то оно ему помогло в последний раз, — хмуро буркнул Сергей. — Влипли по полной программе.
— Не скажите. Их могли расстрелять там же, в домике. А в результате не только оставили в живых, но и приняли за наемников.
— Угу. И отправили на войну. Пытать счастье там.
Сергей отбросил полотенце, которым вытирал лицо и руки, и поправил кобуру на ремне. После перехода они даже не стали переодеваться. Только скинули плащи. И некогда было, да и незачем. Как только Бон выложит всю информацию, надо сразу переходить на Логошет. Ждать разведку Датлая.
— Когда он начнет? — нетерпеливо спросил Толик.
— Сейчас. Новистра проводит тестирование.
— В тот раз было быстрее.
— В тот раз мы ждали почти час. А сейчас двадцать минут. Это у вас нервы шалят.
— Они у меня давно шалят. С тех пор когда узнал о других мирах.
Эгенворт внимательно посмотрел на Сергея и промолчал. Он тоже в свое время потерял покой, когда узнал о многомерности Вселенной. И долго не мог прийти в себя. А эти парни, только узнав о других измерениях, сразу попали в переплет. И начали бой за выживание. Как вообще не спятили от избытка впечатлений?..
— У меня все готово, — по громкой связи доложил Новистра. — Вы будете задавать вопросы?
— Да.
Сергей подошел к монитору, внимательно глядя на сидящего в кресле Бона. Тот был одет в светло-зеленую медицинскую форму, размера на два больше, отчего выглядел пугалом. Впрочем, это никого не волновало. Переодевание — вынужденная мера. Как и принудительная дезинфекция аборигена Логофета. Ловкий малый Бон на поверку оказался вшивым. В прямом смысле слова.
Сергея и Толика мало интересовала его гигиена, но на санобработке настоял Новистра. Мол, не чистить же после него лабораторию?! Сам Бон против такой процедуры не возражал. Он был без сознания. К прежней дозе «наркоза» уже здесь добавили укол снотворного.
— Начинайте. Только помните, промежуток между вопросом и ответом может составлять минуту.
— Помню. Начнем.
На голову Бону надели шлем, подключили датчики и вывели из дремы.
— … Как на тебя вышли с предложением о вербовке?
— Я-а-а… встретил их на улице… рядом с нашим домом.
— Почему выбрали тебя?
— Ну?!
— Они поймали меня.
— Как?
— Я хотел взять кошелек. Он лежал на столе.
— На каком столе?
— В заведении Дожека.
— В кабаке?
— Да. Они сказали, что это их и что за кражу убьют.
— Дальше.
— Предложили заработать.
— Предложили заработать. Надо было набрать десяток солдат для службы на новых землях за морем. Обещали за каждого по золотому талеру.
— Как вы должны держать связь?
— Что?
— Тьфу! Когда вы должны были встретиться?
— Они сказали, что приедут и найдут меня сами.
— Задаток дали?
— Один золотой.
— Срок набора?
— Сказали, что до дня святого Хантога.
— Сколько до него?
— Он завтра.
— Ясно. А теперь поговорим на общие темы.
— Господин?
Новистра прервал допрос:
— Он не понимает. Говорите более простым языком.
— Понял, — чертыхнулся Сергей. — Если что — поправьте.
— Хорошо. И учтите, он будет говорить так, как сам понимает.
— Знаю. Можно продолжать?
— Да.
Бон плавал в огромной бадье, наполненной молоком. Он не знал, как здесь оказался, но это было приятно. Теплое ласковое молоко легко держало его тело на поверхности, качало на волнах и навевало дрему. Бон блаженствовал. Почти блаженствовал. Но время от времени его чудесную истому прерывал страшный грохот. Он бил по голове и выворачивал Бона наизнанку. Грохот вопрошал, строго, аки Господь Бог. Чтобы прогнать грохот и вернуть истому, Бон отвечал. Отвечал искренне, выворачивая наизнанку душу. О чем про себя сожалел. Незачем Господу знать о мелких прегрешениях его раба. Но ничего поделать со своим языком не мог.
Он отвечал, и грохот смолкал, даря мгновения неземного наслаждения. А потом возникал вновь, требуя ответа. Бон отыскивал в голове нужные слова, быстро проговаривал их и опять падал в ласковое молоко. И так снова, и снова, и снова…
— Все, — сказал Сергей, отходя от монитора. — Хватит с него.
— Да, — подтвердил невидимый Новистра. — Парень на грани нервного истощения.
— Очухается. Доктор, вы можете быстро привести его в себя и убрать из организма все следы химии?
— Могу, — после короткого молчания ответил Новистра. — Но он все равно будет квелым.
— Хрен с ним. Сойдет и так.
Сергей повернулся к Эгенворту.
— Мы возвращаемся на Логошет. Будем ждать разведку Датлая. Заодно просканируем весь континент.
Эгенворт с сомнением посмотрел на экран. Абориген Логошета выглядел как тряпка. Даже если его поставить на ноги, то он сможет сделать не больше ста шагов.
— Может, переждете? Хотя бы пару часов?
— Нет. Датлайцы вот-вот появятся в городе. Надо их перехватить.
— Вас двое, не считая Харкима. Не мало?
— Справимся. Если их не будет больше пяти человек. Если больше — вызовем подкрепление. Ваши люди готовы?
— Две группы. Одна готова поддержать вас, вторая прикроет техников, которые будут устанавливать аппаратуру блокировки.
— Отлично. Пусть ждут. Готовьте этого… типа.
13
Границы средневековых государств — вещь достаточно условная. Помимо спорных территорий, которых хватало у любого королевства, были и целые районы в отдаленной глуши, где даже старосты поселений не знали, какому государю они платят подати. Зачастую платили тому, кто первым туда заворачивал.
Более-менее определены и отмечены линии границ неподалеку от крупных населенных пунктов, вдоль рек или гор. На крупных трактах, дорогах и мостах выставлены пограничные посты. Неподалеку расположены небольшие гарнизоны — все честь по чести. Как говорится — граница на замке.