— Выходит, они знали о назначении подвалов?! — предположил Битрая.
— Знали или догадывались… Сказать трудно. Я сам понял, что за штука — подземные коммуникации, только когда прошагал по ним минут десять. Накатило, знаете ли, такое… Словно спящая аппаратура ожила и ждет. То ли моей команды, то ли — ошибки. Меня не оставляет мысль, что все подвальные комплексы были запрограммированы на самоуничтожение. И не только конкретно подвалов, но и зданий и вообще городов в целом. Возможно, поэтому на планете так мало следов присутствия аборигенов.
— Да-а… — задумчиво протянул Битрая. — Загадка. Жаль, у нас нет возможности, да и времени провести собственные исследования. Это могло натолкнуть нас на интересные открытия.
— А может, и к лучшему? — проговорил Толик. — Еще неизвестно, что сгубило аборигенов. Вдруг ошибка в управлении своей чудо-техникой? Кто знает, на что способна их аппаратура? Парни проскочили — и ладно.
— Согласен, — подал голос Эгенворт. — Нам не до изысканий подобного рода.
Может быть, когда-нибудь потом… А пока главное — закончить блокировку. Вот о чем сейчас надо говорить.
— Надо, — кивнул Сергей. — Только подождем парней. Новистра увел их на перевязку и лечение. Придут — начнем совещание.
Возращения главного врача кантона и ребят мы ждали часа через полтора в лучшем случае. Пока он проверит их состояние, просветит, составит всевозможные заключения. Проведет чистку и перевязку ран. А может, и прооперирует… Словом, мы были настроены ждать.
Но буквально через пятнадцать минут после ухода дверь распахнулась, и Новистра вошел в кабинет. Аза ним Антон и Марк. Лица у всех немного растерянные и задумчивые. У врача в глазах застыло изумление.
— Быстро вы! — протянул Толик. — Я думал, обследование и все процедуры идут дольше.
— Я тоже так думал, — выдавил Новистра. — Антон, не покажешь свою рану?
Тот быстро снял футболку и чуть повернулся боком. Левое плечо, еще недавно скрытое тугой повязкой, сейчас было свободно. А рваная рана на месте входного отверстия… отсутствовала. Вместо нее был тонкий, едва заметный шов сантиметров четырех длиной. И никакой опухоли, никакого воспаления.
— Это как понимать? — спросил Эгенворт.
Антон повернулся спиной, демонстрируя выходное отверстие, раза в два большее по размеру, чем входное. В смысле — оно должно было быть таким. Но… опять тонкий шов, чистая кожа, никаких следов ранения.
— Выходит…
— Выходит, и он, и Марк, — каким-то усталым, тихим голосом проговорил Новистра, — и все они — мутанты. Их организм нереально быстро проводит заживление поврежденных тканей, органов и… вообще всего.
Врач потер лоб и добавил:
— Я думаю, если бы осколок застрял в плече, его бы выдавило наружу.
— Это как?
— Просто. Несколько мышечных спазмов, зарастающая плоть и все. Рунген, помнишь, какие раны были у Артура, когда мы нашли его?
— Да… — не очень уверенно сказал Битрая.
— Я имею в виду следы травм позвоночника и черепа. Так вот, его организм справился с ними за то время, что Артур лежал в запредельной области.
Я невольно вздрогнул, вспомнив те события. И почувствовал, как в душу закрадывается невольный страх. Потому что теперь четко понимал — тот Артур Томилин, что когда-то нечаянно влип в переделку с Воротами, и то чудовище, что я сегодня видел в зеркале, — два разных… нет не человека. Два разных существа. И что вернуть прошлое состояние нельзя…
— И что теперь? — спросил Марк. — Нас тоже ждет судьба Артура? Уходы в себя, окаменения, исчезновения, отключения?..
Новистра пожал плечами.
— Даже не знаю, что сказать. В ваших головах эта… виртуальная область растет. У Артура она уже заняла практически весь объем головы. У остальных — меньше. А другие мутации… Честно признаюсь — я не понимаю, что происходит. Наблюдать и констатировать могу, объяснить — нет.
— Хорошее дело, — недовольно протянул Антон. — Нет, я, конечно, рад, что на мне все зажило как на собаке. Только что последует за этим?
— Смотри на Артура, — посоветовал Толик. — Это подсказка.
— Одно могу сказать, — добавил Новистра. — До сих пор ничего плохого мутация никому не сделала. Даже временные… э-э… эксцессы у Артура не пошли ему во вред. Скорее наоборот, если судить по его словам.
Я покачал головой. Сказать, что чувствовал себя превосходно во время припадков, которые Новистра так деликатно обозвал эксцессами, не могу.
С другой стороны, не могу сказать, что было плохо. Скорее — непривычно, непонятно. Чуждо.
— Профессор, — повернулся я к Битрае. — Это как-то связано с «контуром»? И вообще с переходами между мирами?
Битрая ответил не сразу. Сидел, уставя взгляд в пол и наморщив лоб. Потом поднял голову и негромко ответил:
— Знаешь, Артур. Давненько мне не приходилось признавать свое невежество и незнание. Пожалуй, лет с пятнадцати. Но… вынужден констатировать — я не знаю, как и каким образом «контур» воздействует на вас. Я даже не могу предположить, какое излучение способствовало росту этой… области в ваших головах. Я до сих пор не могу выяснить, каким образом возникал «контур» на Земле и в этом… Аберене. Что заставило возникнуть «контур-б» в вашем городе? Как вы вообще выжили в переходной области? Это изначально невозможно!..