Летающая Тэкла

— Луций…

После чего потерял сознание.

— Луций? — переспросила Тэкла недоуменно.

— Вероятно, имя второго Суллы, — предположил брат Энцелин. — Спасибо, дружище! — обратился он к бесчувственному Линкесту. — Я сообщу брату Иммо.

И он исчез в темноте.

А Тэкла завернулась в теплое орденское одеяло и спокойно заснула, размышляя в сонных грезах о том, какова будет еда из проклятой латифундии.

— Отравленная! — вторгся в ее сон один из карликов. — Вот какая! Спать тебе нынче голодной, Тэкла Аврелия Долабелла.

И Тэкла во сне глубоко вздохнула.

* * *

Альбин Антонин не спал.

И Тэкла во сне глубоко вздохнула.

* * *

Альбин Антонин не спал. Сидел на постели, исступленно тоскуя по свободе — по Болонье, университету, по Арденнскому лесу, своим карликам, Тэкле. Малютки-слуги цвиркали вполголоса, меняя повязку у Альбина на руках. Порезы быстро заживали, а это значит, что завтра его, скорее всего, опять поведут к Метробиусу и будут мучить вязкими нудными разговорами.

Гней Корнелий — лучший друг пленного патриция — посоветовал Антонину дать частичное согласие на сотрудничество.

— Частичное? — не понял Альбин.

— Ну, это очень просто, — протянул Гней, — дорогой Антонин, вы ставьте свои условия, ставьте! Он согласится!

— Какие условия я могу ставить с цепями на ногах и веревкой на шее? — удивился Антонин.

— Ах, дурашка! — вздохнул Гней. — Нет ничего проще… Не понимаете?

— Нет!

— Наш дражайший господин Метробиус в стремлении к бессмертию настолько изменил свое естество, что нажил сильнейшую аллергию на патрицианскую кровь.

— Это я заметил.

— Между тем, он жаждет заняться экспериментами с вашим генетическим материалом.

— Польщен.

— Не ерничайте! — рассердился вдруг Гней. — Зачем вы прикидываетесь кретином? Преследуете какую-то цель или делаете это просто так, из любви к искусству?

Альбин двинул плечом. Ему было скучно, а этот Сулла все время пытался втянуть его в местные интриги, такие ненужные и мутные.

— Ладно, — махнул рукой Сулла, — слушайте. Вы даете ему свой генетический материал с одним условием: чтобы все эксперименты затрагивали только серию Гнеев Корнелиев. Ни в коем случае не Гаев, не Луциев и не Секстов.

— Как насчет Авлов и Септимиев?

— Ни в коем случае!

— Постумиев?

— Никогда!

— Титов?

— Гм… Титов… Титов — можно. И все! Больше никого! Договорились? Хорошо? — Сулла схватил Альбина за руки. — Вы согласны? Вы поговорите с ним завтра? Ладно?

— Хорошо, хорошо… — Альбин высвободился. — Слушайте, Гней Корнелий, вы делаете мне больно. Пустите.

— Вам больно? — Сулла чуть коснулся кончиком языка воспаленной губы. — Я причинил вам боль?

— Скорее, мне неприятно. У вас опять высокая температура.

— Я разрушаюсь, — ответил Гней. — Последующие Гнеи Корнелии, надеюсь, проживут дольше… с вашей помощью.

— Вы меня разжалобили, — сказал Альбин. — Я засну в слезах и с думой о вас. Надеюсь, это вас удовлетворит.

— Вполне, — проговорил Сулла.

И вот Сулла ушел, а Альбин остался сидеть взаперти. И ему было очень скучно. А на душе как будто лежал толстый слой слежавшейся липкой пыли.

Он был патрицием. Цель его жизни — служение несчастному мутированному человечеству. А он позволил банде какого-то летального мутанта держать себя в плену. Будет завтра вести переговоры о частичном сотрудничестве. Гнеи — да, Луции, Сексты, Гаи и прочие — ни в коем случае! Титы — надо подумать…

Альбин поглядел на себя в зеркало.

Будет завтра вести переговоры о частичном сотрудничестве. Гнеи — да, Луции, Сексты, Гаи и прочие — ни в коем случае! Титы — надо подумать…

Альбин поглядел на себя в зеркало. Патриций. Валяется на шелковой простыне и ждет, пока верные оруженосцы и красивая девушка найдут средство вызволить его отсюда. Он был унижен, раздавлен, он был почти болен своей бедой. И совершенно не знал, что ему делать.

* * *

Какая интрига! Клянусь Долихеном, ничего более ядовитого и захватывающего не затевалась в этих стенах с тех времен, как самый первый Корнелий Сулла — тот, что обокрал Генетический Банк Ромы, — вступил в противоестественный союз с Метробиусом.

Гней Корнелий и патриций Антонин — с одной стороны; Гай, Луций и патриций Эмилий — с другой! Два патриция! Два козырных туза в одной колоде!

Призадуматься бы Суллам над сим обстоятельством и счесть его настораживающим, ибо наличие двух козырных тузов автоматически предполагает наличие также шулера; однако среди Сулл, на беду, не было картежников.

Эмилий Павел был тайно проведен на латифундию и размещен там со всеми удобствами, какие только возможны в условиях строжайшей конспирации. Вокруг него вертелся один только Гай; второй Сулла пока что не показывался. Гай Корнелий, общаясь с гостями, усердно кривлялся, имитируя, по его мнению, мутанта, — он хромал и кривил щеку, так что в конце концов его разобрал род нервного тика.

Чтобы не спугнуть гостей, Гай Корнелий не решился прибегнуть к помощи малюток-слуг и все делал самостоятельно: сам носил в комнаты угощение, сам стелил постели, сам готовил ванну с ароматическими солями — и в конце концов совершенно выбился из сил. Брат Тассилон помучил его еще немного, требуя заменить вино на более сладкое, подать грелку в постель и постелить живые цветы на подоконник. Наконец, заметив в глазах Суллы ненависть, он ощутил удовлетворение и оставил его в покое.

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56