— Почему?
— Потому что он всю жизнь только тем и занимается, что околпачивает женщин. Он считает их глупыми.
Тэкла фыркнула под капюшоном.
— Сначала я должна заставить Линкеста поесть.
— Это твой раб? — спросил брат Колумбан. — А почему он не ест? Первый раз вижу такого раба!
— У него депрессия, — объяснила Тэкла.
— А, — сказал брат Колумбан. — Ну так я его накормлю, а ты ступай, поболтай с этим Тангалаки.
— Но я не хочу! — возмутилась Тэкла. — Он отвратительный! Я не смогу с ним болтать! И не хочу я покупать у него брошку.
— Сестра Тэкла Аврелия, — сказал брат Колумбан, — сделай это за святое послушание.
Тэкла так изумилась, что немедленно поднялась и присела перед братом Колумбаном в книксене.
При виде женщины Тангалаки действительно оживился, как будто в нем заново повернули ключик и подтянули пружинку.
— Прелестная! — начал он, пытаясь заглянуть под капюшон.
Тэкла повела плечом и сказала нелюбезно:
— Мне хочется брошку.
— Любая красота нуждается в рамке! — захлопотал Еврипид. Он напевал и что-то блестящее показывал в смуглых ловких пальцах, но голос его звучал равнодушно, а глаза, в противоположность бойкому разговору, скучно шарили вокруг.
Все это время Еврипид только тем и занимался, что прикидывал в уме, как ловчее заманить патриция на латифундию. Следовало, кроме всего прочего, перехитрить не только Эмилия Павла, но и других Сулл. Не допусти Дий, чтобы Суллы-конкуренты пронюхали! Охраны у этого Эмилия многовато, у подлеца. Хотя бы половину неплохо оставить в лесу.
Тэкла брезгливо трогала вычурные поделки, некоторые даже брала в руки. После работ Линкеста они казались ей невыразимо пошлыми.
— Какая прелесть, — говорила между тем сестра Тэкла Аврелия, — а это что? Очень миленькие. У вас, наверное, много заказчиков из чистой публики?
— Я скромный разносчик самых простых товаров. Впрочем, на своих покупателей не жалуюсь. Есть у меня и кой-что особенное. Для поправления здоровья. Особенно женщинам полезное. Понимаете? Не интересует?
— Чрезвычайно, — сказала Тэкла.
Тангалаки придвинулся ближе.
— Некоторые… даже из высших кругов… А вы очень проницательны… Они пользовались — с неизменно высоким результатом. Понимаете? — интимно цедил Еврипид сквозь зубы. — Самые высшие слои общества!
— Неужели? — сказала Тэкла. — Косметика?
На миг мелькнула у нее шальная мысль на самом деле купить у этого пройдохи золотой пудры или синей краски для ресниц, но мысль тут же испарилась.
— Косметика… в том числе внутренняя, — туманно намекнул Тангалаки. — Если вы хотите удержать сердце патриция, дорогая, вам непременно следует позаботиться о себе…
Тэкла издала воркующий звук. Она и без того была раздражена, но бесстыдное предположение Тангалаки о том, что она — наложница какого-то там Вальтера Эмилия, просто вывело ее из себя.
— Что вы можете предложить? — удивленно услышала девушка собственный голос, довольно спокойный.
— Разные средства для укрепления доминант немутированной структуры ДНК…
Помолчали. Переварили прозвучавшее.
Наконец Тэкла сказала:
— А гарантии? Это ведь опасно!
— Я могу вам назвать… только вам лично — имена… Вам подтвердят… Результат налицо. Счастливые семьи, выгодные браки, перспективные дети.
— Ну, назовите, — велела Тэкла, растягивая слово, как сладкую тянучку.
Брат Иммо чуть переместился поближе к Тэкле и беспечно присосался к берестяной фляге. Тангалаки между тем разошелся — он похвалялся перед Тэклой своими связями в Аквинке, в Лондинии, в Могонциаке и даже в Киеве. Тэкла глуповато восхищалась, а брат Иммо осоловевшим взором пялился куда-то на стволы деревьев, растущих на краю поляны.
— А здесь, — сказала наконец Тэкла, — у вас тоже, наверное, важные клиенты?
Зрачки в глазах брата Иммо тревожно метнулись — Тэкла задала вопрос слишком прямо, неловко. Но Еврипид самодовольно пригладил волосы и потрепал пальцем у себя на плече мертвую голову, как бы лаская ее.
— О да, — молвил Еврипид, кивая многозначительно, с опущенными веками, — весьма важные… Потрясающие мутанты! Для меня большая честь — знакомство с ними…
— О! — выговорила Тэкла, не зная, как еще отреагировать. Спрашивать об именах она не решилась. Брат Иммо между тем незаметно подмигнул ей. — Я что-то устала… — сказала она капризным, неестественным тоном.
Брат Иммо между тем незаметно подмигнул ей. — Я что-то устала… — сказала она капризным, неестественным тоном. Удивительно, но и это было воспринято ее собеседником как должное. — Побудьте пока в нашем лагере, если вы не против, а ближе к вечеру поговорим еще. Ваши предложения просто сбили меня с толку. Я растеряна. Мне надо…
— Подумать? — перебил Тангалаки. — Я вас вполне понимаю. То, что я говорю, кажется невероятным, не так ли? Слишком уж хорошо для правды, верно?
— Просто мне нужно… сжиться с этим, — объяснила Тэкла. — Столько новых идей и перспектив… Вы ведь останетесь, не уйдете, пока я отдыхаю?
— Я дождусь вашего решения, дорогая, каким бы оно ни оказалось, — заверил Тэклу Тангалаки, и девушка с облегчением избавилась от его общества.
Брат Колумбан уже завершил кормление Линкеста. Пустая миска и ложка лежали на траве, а Линкест, измазанный кашей до самых волос, удивленно созерцал их. При виде этой картины Тэкла самым бессердечным образом расхохоталась.