Артемис сразу перешёл к делу.
— Ну, как наши успехи? — спросил он.
Дворецки открыл дверцу сейфа, расположенного рядом с вентиляционным отверстием.
— Я все выполнил, сэр.
— А специальное задание?
— Мой человек в Лимерике сделал все в точности, как вы приказали. Хотя за долгие годы работы ему ещё не приходилось сталкиваться с такими просьбами. Они находятся в специальном растворе, предотвращающем коррозию. Слои настолько тонкие, что окисление начинается очень быстро, поэтому предлагаю установить их в самый последний момент.
— Великолепно. Разумеется, три комплекта делать было необязательно, но это усилит эффект.
Дворецки протянул ему золотую монету на кожаном шнурке.
— Я скопировал ваш дневник и все касающиеся волшебного народца файлы на лазерный мини-диск, а затем покрыл его слоем сусального золота. Издалека никто ничего не заподозрит, но тщательного осмотра этой штучке не пройти. С другой стороны, погружать диск в расплавленное золото было нельзя: это уничтожило бы всю информацию.
Артемис завязал шнурок на шее.
— Думаю, того, что ты сделал, вполне достаточно. Кстати, ты позаботился о ложном следе?
— Да. Послал вам сообщение по электронной почте, которое вы пока не получили, а также забронировал несколько мегабайт на сайте хранения информации. И ещё, сэр… Это была моя личная инициатива, но я спрятал в парке рядом с домом капсулу, куда тоже положил кое-какую информацию.
Артемис кивнул.
— Хорошо, — одобрил он. — Об этом я не подумал.
Дворецки принял комплимент, хотя не поверил в его искренность. Артемис не упускал ни единой детали.
В разговор вступила Джульетта:
— Знаете, Артемис, сэр, а может, это в самом деле разумно — отпустить эти воспоминания, дать им уйти? И волшебный народец немножко успокоится.
— Эти воспоминания — часть моей личности, — возразил Артемис.
Он осмотрел лежавшие на столе капсулы и взял две из них.
— Ну, хватит тянуть. Думаю, волшебному народцу уже не терпится стереть нашу память.
Команда техников под руководством Жеребкинса разместила свою лабораторию в комнате для совещаний, воздвигнув сложную конструкцию из электродов и оптоволоконных кабелей. Каждый кабель был подключен к плазменному экрану, на котором излучаемые мозгом волны отражались в виде текстовых строчек. Говоря простым языком, Жеребкинс мог читать воспоминания человека как открытую книгу и удалять из них то, что ему было нужно. Возможно, наиболее невероятной частью процесса удаления памяти являлось то, что человеческий мозг сам придумывал альтернативные воспоминания для заполнения освободившегося места.
— Мы могли бы стереть вам память при помощи переносного оборудования, — объяснил Жеребкинс, как только все пациенты собрались в зале, — но полевое оборудование позволяет осуществлять только полное стирание. В таком случае из вашей памяти были бы удалены все события, произошедшие за последние шестнадцать месяцев, что могло бы сказаться на вашем дальнейшем эмоциональном развитии, не говоря уже о понижении вашего КИ, коэффициента интеллекта. Поэтому мы решили использовать лабораторное оборудование, чтобы стереть только те воспоминания, которые касаются волшебного народца. Разумеется, дни, которые вы целиком провели рядом с нами, абсолютно выпадут из вашей памяти. Рисковать мы не можем.
Артемис, Дворецки и Джульетта сидели за столом. Гномы-технари смазывали их виски дезинфицирующим раствором.
— Мне вдруг пришла в голову одна мысль, — сказал Дворецки.
— Можешь не продолжать, — перебил его кентавр. — Ты, вероятно, имеешь в виду свой нынешний вид? Ты и в самом деле постарел.
Дворецки кивнул.
— Всем моим знакомым известно, что на самом деле мне сорок лет.
Вы же не можете стереть память у стольких людей.
— Я уже побеспокоился и об этом, Дворецки. Когда ты заснешь, мы обработаем твоё лицо лазером и удалим омертвевшие клетки. Кроме того, сюда прибыл один из лучших пластических хирургов — он сделает тебе инъекцию Росы, позволяющую избавиться от морщин. Ничего страшного, маленький укольчик в лоб.
— Инъекция Росы?
— Жир, — объяснил кентавр. — Отсасываем из одного участка тела и впрыскиваем в другой.
Дворецки совсем не обрадовался подобной перспективе.
— Этот жир… Надеюсь, вы его не оттуда возьмете? — И он ткнул себя чуть пониже спины.
Жеребкинс несколько смутился, что было ему несвойственно.
— Ну, на самом деле… Мы действительно возьмём его оттуда, но не у тебя.
— Объясни.
— Исследования показали, что из всех волшебных рас наибольшей продолжительностью жизни обладают гномы. В местечке под названием Полл-Дайн живёт один рудокоп, которому, как утверждают, недавно исполнилось две тысячи лет. Ты никогда не слышал выражение «гладкий, как гномья задница»?
Дворецки рассерженно оттолкнул техника, который пытался приклеить ему на лоб пластырь с электродами.
— Ты хочешь сказать, что жир, взятый из задницы гнома, будет введен мне в лоб?
Жеребкинс пожал плечами.
— Такова цена молодости. Некоторые живущие на западном побережье фейки готовы отдать целое состояние за инъекцию Росы.
— Я тебе не какая-нибудь фейка, — процедил сквозь зубы Дворецки.
— Мы также захватили гель, которым можно покрасить волосы, если ты вдруг надумаешь их отпустить, и специальный пигмент, чтобы закрасить пятно на твоей груди, — торопливо продолжил кентавр. — Когда очнешься, ты снова станешь молодым, правда только снаружи.