— Надо бы остановиться, купить что-нибудь пожрать, — сказал Мокасин. — Кто знает, сколько мы просидим у этого дома?
— Не очень долго. Я знаком с теми местами. Приходилось в юности захаживать туда. Раз плюнуть.
— И что ж ты раньше об этом не сказал? — подозрительно осведомился Мокасин.
Мульч сделал грубый жест в адрес водителя грузовика, занявшего чуть ли не полдороги.
— Я что, по-твоему, дурак? Я работаю за комиссионные, которые рассчитываются в зависимости от сложности работы. Если б я заикнулся о том, что знаю этот дом, сразу лишился бы пары тысяч баксов.
Мокасин спорить не стал. Всё верно. Нельзя говорить, что работа очень лёгкая, наоборот, нужно делать вид, будто ничего сложнее ты в жизни не выполнял. Всё, что угодно, лишь бы выжать из нанимателя несколько лишних баксов.
— Стало быть, ты знаешь, как туда проникнуть?
— Я знаю, как мне туда проникнуть. А потом я вернусь за тобой.
Мокасин мгновенно насторожился:
— А почему я не могу пойти с тобой? Это куда проще, чем болтаться по округе у всех на виду.
— Во-первых, я залезу в дом, только когда стемнеет. Во-вторых, ты, конечно, можешь пойти со мной, если так хочешь, но нам придётся проползти через канализационный отстойник и подняться по девятиметровой сточной трубе.
Во-вторых, ты, конечно, можешь пойти со мной, если так хочешь, но нам придётся проползти через канализационный отстойник и подняться по девятиметровой сточной трубе.
При одной мысли об отстойнике Мокасину стало так дурно, что пришлось открыть окно.
— О'кей, — наконец сказал он, немножко очухавшись. — Ты пойдёшь первым и вернешься за мной. Но будь на связи и, если случится что плохое, немедленно сообщи.
— Есть, сэр, босс, — сказал Мульч, вставляя наушник в волосатое ухо и прикрепляя микрофон к пиджаку. — Разве я могу лишить тебя возможности вдоволь поиздеваться над маленьким мальчиком?
Оттачивать на Мокасине сарказм было бесполезно. Он всегда думал, что сарказм — это такой вид горчицы.
— Вот именно, — сказал человек из Килкенни. — Я тут босс. И ты не лишишь меня такой возможности.
Чтобы отвлечься, Мульчу пришлось снова сосредоточиться на дороге, а то его борода уже пошла мелкими кудряшками. Волосы гномов чрезвычайно чувствительны к витающему в воздухе настроению, и борода Мульча ещё никогда не подводила своего хозяина. Их партнерство с Мокасином ничем хорошим не кончится.
Мульч остановил машину у стены, окружающей родовое поместье Фаулов.
— Ты уверен, что нам нужно именно это место? — спросил Мокасин.
Мульч показал похожим на обрубок пальцем на изысканно украшенные железные ворота.
— Видишь, на них написано «Поместье Фаулов»?
— Да.
— Я думаю, нам нужно именно это место. Такую насмешку даже Мокасин не мог пропустить мимо ушей.
— Тебе, Подкопайли, — процедил он, — лучше провести меня в этот дом, иначе…
— Иначе что? — продемонстрировал ему свои зубы Мульч.
— Иначе мисс Фразетти очень расстроится, — запинаясь, закончил фразу Мокасин.
Прекрасно понимая, что эту битву он проиграл, Мокасин стиснул зубы и поклялся про себя проучить Муча Подкопайли при первой же возможности.
— О, нам совсем не хочется расстраивать мисс Фразетти, — сказал Мульч.
Он спустился с сиденья и достал из багажника свою сумку. В ней находились несколько очень необычных для взломщика инструментов, которыми его снабдил все тот же друг из Нью-Йорка, что делал ему документы. И все же Мульч очень надеялся, что к крайним средствам прибегать не придётся. По крайней мере, если он попадёт в особняк так, как запланировал.
Мульч постучал в дверь машины.
— Что надо? — рявкнул Мокасин, опуская боковое стекло.
— Не забудь, о чём мы договорились. Сиди тут и жди, пока я не вернусь.
— Это похоже на приказ, Подкопайли. Теперь ты тут отдаешь приказы?
— Я? — удивленно воскликнул Мульч, обнажая ровные ряды огромных зубищ. — Отдаю приказы? Даже думать об этом не смею.
Мокасин поднял стекло.
— Вот и не смей, — проворчал он себе под нос, когда между ним и ужасными зубами снова возникла какая-никакая, а все ж преграда.
Тем временем Дворецки заканчивал приводить себя в порядок, убирая с лица и головы лишние волосы. Наконец он снова стал похож на самого себя, только очень постаревшего.
— Кевлар, говорите? — переспросил он, разглядывая темное пятно на груди.
Артемис кивнул:
— Очевидно, в рану попали волокна, и магия вживила их в твоё тело. Но Жеребкинс утверждает, что ничего страшного не случилось, просто иногда тебе будет трудно дышать. Правда, от пули эти волокна тебя тоже не спасут, разве что она попадёт тебе в грудь на излете.
Дворецки застегнул рубашку.
— Все так изменилось, сэр. Я ведь больше не могу вас охранять.
— А мне больше и не понадобится охрана.
Элфи была права. Мои гениальные планы вечно приводят к тому, что страдают люди. Как только мы разберёмся со Спиро, я намереваюсь полностью посвятить себя учебе.
— Как только мы разберёмся со Спиро? Вы и правда об этом думаете? Сэр, Йон Спиро — опасный человек. Я полагал, что вы уже поняли это.
— Я все прекрасно понял, мой старый друг. И поверь, я учту это в своем плане, который, кстати, уже начал разрабатывать. Мы сможем вернуть Всевидящее Око и нейтрализовать мистера Спиро при условии, что Элфи согласится нам помочь.