— Но кто они? У меня в Греции никаких знакомых.
— Я кое-что узнала о твоем прошлом, — ехидно усмехнулась Дориана. — Это твоя прежняя возлюбленная, которую ты бросил в Париже.
— Мадлен?! — оторопел Инди.
— Вот именно. Она тут с англичанином по фамилии Брент. Весьма дружелюбный малый. Они были в Афинах, когда услышали, что король в Дельфах, и поехали прямо сюда.
— Просто ушам не верю! Их-то ты зачем пригласила?
— Ну, в общем-то, они сами весьма настойчиво напрашивались на приглашение. И когда я уступила, они пришли в неописуемый восторг.
— Могу себе представить! Они подходящие гости. У них громадный опыт по части приемов.
Дориана села на постель и похлопала его по бедру.
— Ты что, ревнуешь?
— Да нет, — издал он нервный смешок, — не ревную. Просто удивляюсь.
— Пожалуйста, поедем! Они наверняка будут рады повидаться с тобой.
— Наверно, я и сам не прочь с ними повидаться.
— Вот и хорошо! Должно быть, тебе уже получше.
— Пожалуй. Мне совершенно не по душе круглые сутки валяться в постели.
— Опять же, сможешь познакомиться с королем. Насколько я знаю, он уже слышал, что с тобой стряслось, и наверняка захочет с тобой познакомиться. А ты сможешь рассказать ему о сем приключении в самом сердце Дельф.
— A я думал, тебе это самой интересно. Ты даже не спросила меня о доске.
— А что спрашивать? — с недоумением вскинула ресницы Дориана. — Она ведь утрачена, не так ли?
— Кто-то побывал там до меня и очистил ее.
— Что?! — на ее лице отразилось недоверие. — Ты уверен?
— У меня даже было время перевести ее.
— Правда? И что же там сказано?
— Я прочту.
Инди свесил ноги с кровати и оправил ночную рубашку. Сунув руку под кровать, он заскрежетал зубами от яростной вспышки боли в боку, затем нашарил рюкзак и вытащил его.
— Как он у тебя оказался? — с подозрением спросила Дориана.
— Ну, я посылал за ним, — уклончиво пояснил Инди, сунул руку в боковой карман рюкзака и вытащил записную книжку.
Перевод был нацарапан такими каракулями, что Инди сам едва их разбирал. Ничего удивительного, ведь писать пришлось чуть ли не в полной темноте. Инди начал медленно читать перевод вслух. Надпись начиналась с вопроса, на который тут же давался ответ.
«Нам надобно знать, пребудет ли пифия вовеки?
Этот вопрос задает каждое поколение, и ответ всегда один и тот же. Велико могущество оракула Аполлона, но лишь до той поры, доколе остается вера. И в самом деле, день настанет, когда последняя из пифий покинет священные Дельфы. Лишь тогда угаснет великое могущество Аполлона и рассыплются прахом труды его приспешников».
Инди оторвал взгляд от блокнота и посмотрел на погрузившуюся в тихие раздумья Дориану.
— Это еще не все.
Он открыл следующую страницу, где записал второй вопрос и ответ.
«О, пифия! Заклинаем почтить сии ветви, что мы с мольбою принесли в руках, и поведать нам нечто утешительное о будущем оракула. Иначе мы не покинем твоего святилища, но пребудем здесь до самой смерти. Изреченное истинно.
Лишь когда оракул
станет смутным воспоминанием,
надежда возвратится. Воспряньте же сердцем
и радостно ступайте по домам,
ибо с воскресением оракул возвратится,
и раскроется его великая тайна».
Дориана охватила горло рукой и пробормотала:
— Любопытно, весьма любопытно… — Встав, она ладонями разгладила складки платья и блекло улыбнулась. — Весьма жаль, что не удалось ее достать. Ну, собирайся, времени в обрез. Мой экипаж будет у гостиницы через двадцать минут.
— Через двадцать минут?! Ха, спасибо, что предупредила загодя.
Но Дориана не ответила; она уже исчезла за дверью. Морщась от боли, Инди натянул рубашку, затем осторожно влез в брюки. Особым разнообразием его походный гардероб не отличался, так что брюки цвета хаки, белая хлопчатобумажная рубашка и галстук вполне сойдут за вечерний костюм. Надев кожаную куртку и шляпу, Инди оглядел комнату и увидел моли. Взяв талисман из миски, Инди повертел его в ладони. Он никогда не считал себя суеверным. Моли — это чеснок, а чеснок — это всего лишь чеснок, и только. «Но, с другой стороны, если взять его с собой, вреда-то ведь тоже никакого», — решил Инди и сунул чеснок в карман куртки.
Великолепием вестибюль гостиницы «Дельфы» уж никак не блистал; скорее, поражал убогостью: на полу — истоптанный ковер, вдоль стен — знававший лучшие дни диван и пара кресел с прямыми спинками. Сбоку расположена стойка, а позади нее, под лестницей — раскладушка для портье. Когда Инди вышел, Никос как раз полулежал на ней. Увидев Инди, он проворно вскочил.
— Ты почему встал?
— Еду на прием к королю.
— Но…
Тут распахнулась входная дверь, и с улицы заглянула Дориана.
— А, вот и ты! Пойдем, экипаж ждет.
— А, вот и ты! Пойдем, экипаж ждет.
— Ладно, — Инди взглянул на Никоса и пожал плечами. — После поговорим.
Когда они выехали из деревни, и лошади зацокали копытами по идущей в гору дороге, Инди попытался устроиться поудобнее. Но его швыряло из стороны в сторону, ребра мучительно ныли. Он уже жалел, что не остался в постели, и чуть было не попросил Дориану повернуть назад.
— Когда же, наконец, тут появятся автомобили?
— Ты не в Чикаго, Инди. Тем более, что в «Модели Т» тут трясло бы ничуть не меньше.