— Войдите!
Дверь медленно, со скрипом отворилась; в дверном проеме замаячил силуэт, затем Панос нерешительно перешагнул порог.
— Вот и хорошо, я ждала тебя.
Панос заколебался, разглядывая свои руки.
— Я ждал дольше, — проговорил он нехотя, словно исповедуясь в грехах. Затем подошел ближе и уставился на ряды каменных табличек. — Скоро для архива будет построено новое, современное здание, — окрепшим голосом с вызовом заявил он и пристально посмотрел на Дориану.
— Знаю.
— Правда? — Встретив ее взгляд, он снова отвел глаза, и Дориана поняла, что Панос явно смущен, а может быть, и потрясен.
— В нем будет нужда.
— Скажи, кто ты, — настойчиво попросил он, хотя по-прежнему не решался встретиться с ней глазами.
Дориана улыбнулась и без колебаний ответила:
— Пифия, разумеется.
Он кивнул.
— Итак, завеса приоткрылась. Я знал, что это произойдет.
Дориана взяла одну табличку и провела кончиками пальцев по рельефному тексту.
— Теперь я поняла, что оракул никогда не покидал нас. Последняя пифия всего лишь уложила его в колыбель, а теперь настал час пробудить его.
— Хорошо сказано.
— Странно, но лишь сейчас я осознала, что вся моя предыдущая жизнь была всего-навсего прелюдией к Возвращению. Неделю назад я расхохоталась бы над подобным предположением. Теперь же я знаю, что это действительно так.
Панос прошелся вдоль длинного стола, покрытого каменными табличками, поднял одну, быстро осмотрел и положил обратно. В этом жесте было нечто пренебрежительное, словно он заявляет права и на мастерскую, и на все прочее, олицетворяемое ею — на все, что придает Дориане смелости бросать ему вызов.
— Мой сын Григорис сказал, будто Джонс что-то нашел в расщелине. Что именно?
— Толком не знаю. Говорил о каком-то черном камне.
Панос повернулся на каблуках, оказавшись с ней лицом к лицу.
— Этот камень весьма важен для нас; а Думас не должен его даже пальцем коснуться, — отрывисто, с пылающими глазами отчеканил он. — Камень наш, и мы должны получить его.
Дориана была озадачена этой внезапной вспышка гнева и не понимала, о чем он говорит.
— Неужели ты не понимаешь? Он нашел Омфалос! Мы обязаны забрать его!
Омфалос — пожалуй, самый загадочный аспект легенды о Дельфийском оракуле, всегда ставивший Дориану в тупик. В легендах его представляли то камнем величиной с комнату, то маленьким и удобным для переноски конусом, — точь-в-точь по словам Джонса. Иногда и сами Дельфы отождествляли Омфалосом — «пупом земли». Дориане Омфалос всегда казался метафорой, а не реальным предметом; символом Дельф, а не реликвией, которую можно отыскать.
— А с чего ты взял, что это Омфалос?
— Оракул не может вернуться без Омфалоса, — ответил Панос.
— Почему, Панос?
— Тебе предстоит многое вспомнить, — нахмурился он. — Пифия должна знать великий секрет Дельф.
— Я, конечно, пифия, — усмехнулась она, — но я еще и Дориана Белекамус, которая не знает того, что ведает пифия. Расскажи мне об Омфалосе.
Панос помолчал, явно раздумывая, стоит ли говорить. Наконец, он решился:
— Все просто. Испарения лишь усиливают то, что создает Омфалос. Омфалос — вот настоящая сила Дельф.
— Да. Просто, — равнодушно согласилась она, словно это любопытный факт, не более. Однако ей ни разу за все годы учебы и работы не доводилось слышать ничего подобного. В ее представлении Омфалос был чем-то туманным и расплывчатым, а отнюдь не воплощал в себе могущество Дельф.
— Выходит, если заполучить Омфалос, то власть пифии будет простираться за пределы Дельф?
— Центр земли там, где находится Омфалос.
Дориана скрестила руки, прислонившись к столу.
— Панос, мне нужно многое вспомнить. Расскажи мне об Омфалосе побольше. Откуда он взялся?
— Это дар самого Аполлона, — воздел Панос указательный палец к небесам.
Дориана посмотрела в указанном направлении, словно ожидала увидеть обитающих на стропилах богов.
— Ты хочешь сказать, что Омфалос упал в Дельфах с небес?
Он добрую минуту разглядывал каменные таблички на столе, прежде чем проронить:
— Это еще одна тайна.
Она с нетерпением ждала продолжения.
— Мне хотелось бы сказать «да», но правда состоит в том, что он упал в другом месте, и посланец Аполлона принес его сюда, в это святилище, где газы поднимались из-под земли.
«Наверное, метеорит», — подумала Дориана. Естественно, подобный камень должны боготворить, и то, что упал он не там, где поднимаются испарения, делает этот факт более достоверным. Она уверенно улыбнулась.
— Мы получим Омфалос. Но сейчас следует подумать о приезде короля.
— Да. Ты должна поговорить с ним. Нужно, чтобы он понял, кто ты, и признал это.
Дориана торжественно кивнула.
— Я знаю, ты потрясешь его до глубины души, — Панос говорил тихо, спокойно, но в присутствии Дорианы по-прежнему чувствовал себя неловко и не решался поднять глаз.
— Да. Я уже чувствую, что скажет пифия.
Панос медленно поднял голову. Взгляд тотчас же выдал его надежду, что Дориана хотя бы намеком укажет на суть прорицания.
— Я расскажу уже известное мне, — начала она. — Скоро мир облетит весть, что Дельфийский оракул жив. Весь мир с надеждой обратит взоры к оракулу, и могущество Греции возрастет стократно.
— Пифия расскажет об этом королю, — расплылся в улыбке Панос.