— Ваше счастье, что не нарвались на моего приятеля. Он бы убил вас голыми руками. А я добрый. По пуле на каждого не пожалею. — Большие пальцы взводят собачки курков.
Расстояние мало, и обмениваться дальше угрозами опасно. Да и не собираюсь я либеральничать.
Выстрел эхом отражается от стен. Здоровяк хватается за грудь и послушно падает в пыль.
Я направляю пистолет на его приятеля. Тот реагирует мгновенно. Только что стоял — и вот уже несется со всех ног прочь, нимало не беспокоясь о судьбе оставленного компаньона.
С другой стороны тоже доносится удаляющийся топот — третий грабитель решает, что нет ни малейшего смысла перекрывать путь отступления тому, кто может спокойно идти вперед.
Так я и делаю. Перешагиваю через тело и иду с пистолетом в руке. Второй, разряженный, вновь прячу под плащом.
Лена встречает меня в комнате. Да и какая это встреча? Сидит надувшаяся от обиды. Одна в чужом городе, стране и времени. И еще я вечно шляюсь невесть где.
Мне поневоле становится жаль мою бывшую секретаршу, а ныне — спутницу в скитаниях. Внимания ей на самом деле перепадает немного. В Карибском море я вечно пропадал в походах, а на берегу гораздо больше времени проводил с друзьями.
— Леночка, милая, а знаешь, что я тебе принес?
Обида еще не прошла, однако извечное женское любопытство заставляет заинтересованно поднять голову.
— Тут у меня бумага завалялась. Прочитаешь или помочь?
— Обойдусь, — отворачивается Елена.
Женщины предпочитают нечто существенное. Бумажки их не интересуют. Хотя… смотря какие бумажки.
— Тут, между прочим, о тебе. Вернее — о нас.
— Их разыскивает милиция. Или кто вместо нее? — язвительно комментирует моя избранница.
— Не угадала. Здесь выписка из церковной книги, в которой сказано, что некая Елена является законной женой некоего Юрия.
— Шутки у тебя! — Прелестное лицо отворачивается от меня прочь.
— Это не шутки. Читай.
После третьего прочтения она все же убедилась, что это правда.
И вот тогда такое началось…
10
Кабанов. Встреча с Мишелем
В жизни мне довелось поколесить немало. Я не говорю про перелеты. В воздухе расстояния не ощущаются. Вернее, выглядят как-то несерьезно. Сел в самолет в Москве, а через восемь часов вылезаешь из него на другом конце света, в Хабаровске.
Да еще бурчишь при этом, что надоело сидеть на одном месте, лишь один раз быстренько перекурил в туалете, и вообще, устал, надоело.
Настоящее путешествие возможно только по земле. Или по воде. С постепенно разворачивающимся пейзажем, с определенным занудством, с подсчитыванием оставшегося расстояния.
По времени путешествия бывают короткими и длинными. На колесах и пара сотен километров — пустяк. Пешком же такое расстояние пока пройдешь…
Мне доводилось перемещаться на поезде, в автобусе, в автомобиле, на БМД и БТРе, на своих двоих с полной выкладкой. В последние годы — под парусами. А вот так, далеко да на карете, — первый раз в жизни. В фильмах и книгах герои вообще путешествуют верхом. Но это надо совсем не жалеть лошадь. Про собственную задницу уже не говорю. Да и вещей с собой много не прихватишь. Одному или в мужской компании от беды можно. Только с нами были дамы, а уж багаж у них…
В конце концов к Мишелю отправились лишь мы с Ширяевым. Юра привлек к делу не только Ардылова и Кузьмина, но даже Ярцева. Калинин и Кротких остались помогать ему по коммерческой части. Военная стезя во Франции особо не привлекала никого.
Петрович вновь искал себе практику. И наконец, Костю соблазнил Гранье. Уговорил навестить какого-то старого знакомого в Дюнкерке, городе, упорно ассоциирующемся у меня с позорным бегством англичан во время Второй мировой.
В итоге мы пустились в путь двумя семействами. Двое мужчин, столько же детей, три наших женщины плюс две служанки и по кучеру на козлах. В одной карете поместиться мы никак не могли, и пришлось взять две с соответствующим числом лошадей.
Дороги — беда не только одной России. По крайней мере, в нынешнее время. Там, где сохранились римские, — хорошо, однако появилось столько мест, где тракты проложились позднее. Именно проложились. Насколько понимаю, никто специально их не прокладывал. Люди путешествовали по делам. На популярных маршрутах возникали тропки, потом — тропы, те, в свою очередь, превращались в дороги. Между крупными городами за ними поневоле следили. Однако стоило свернуть в сторону, как езда превращалась в некое подобие набора мучений. Сплошные ухабы, наверняка помнившие старое средневековое правило: «Что с возу упало, то пропало», бесконечные повороты, подъемы, спуски, короче, все, что пожелает душа путешествующего мазохиста.
Мазохистом я не был. Просто хотелось повидать дорогого мне человека. Времена таковы — расставшись с кем-нибудь, рискуешь больше его никогда не встретить. В отсутствие приемлемого транспорта любые расстояния становятся трудноодолимыми.
Последнее мы сполна испытали на себе. Дни медленно уходили за днями. Ночи на постоялых дворах сменялись ночами в чьих-нибудь замках или дворцах. Один раз мы неверно рассчитали, и в итоге ночевать пришлось под открытым небом. Хорошо, что погода стояла хорошая и все это напоминало пикник.