— Прежде всего карта с обозначением места каждого корабля. Хотя, в крайнем случае, могу понаблюдать и сам. Но дата вывода брандера — обязательно. И мои люди.
— Дату мы сообщим. Карту тоже постараемся вам дать. — Поншартрен словно не заметил последнего условия.
— А люди? — напомнил Командор.
— Какие люди? — Министр посмотрел на него с недоумением.
— Видите ли, сегодня ночью часть моих матросов была… ну, скажем, призвана на флот, — дипломатично пояснил Командор.
Поншартрен переглянулся с Жерве. Задумавшийся Гранье не обратил на это внимания, однако и Кабанов, и Ширяев успели заметить многозначительный обмен взглядами.
— Вы же сами мне говорили, что команда распущена и людей у вас нет, — напомнил министр. — На время операции мы предоставим вам любые силы, конечно в пределах возможного. Однако люди, поступившие в королевский флот, становятся людьми Его Величества. И как таковое обязаны продолжать службу.
Командор вздохнул. Оставалось последнее средство.
— Вы мне обещали помочь в наборе команды.
Последовал еще один, еще более короткий, обмен взглядами.
— Помочь я могу. Но, верно неся службу Его Величества, будучи облечен его высочайшим доверием, я могу это сделать только лицу официальному.
Частному же — увы!..
— Патент вы мне уже не предлагаете? — Во взгляде Кабанова промелькнула ирония.
— В любое время. Хотите, его вам выпишут прямо сейчас?
— И разрешение на набор команды из вашего последнего пополнения, — продолжил Командор.
— Разумеется.
— Выписывайте. Я хочу съездить за людьми сейчас же.
…Когда они вышли из особняка и уже садились в карету, Ширяев не выдержал и воскликнул:
— Ну и жук этот министр! Наверняка же сам все подстроил! Как они переглядывались с Жерве! Вы заметили? И тот тоже хорош! А как клялся в вечной дружбе! Обещал обязательно помогать.
— Вот и помог. Чужое благо каждый воспринимает по-своему, — усмехнулся Командор. — Ничего. Никто не сможет заставить нас силой выйти в море. А там что-нибудь придумаем. Вот только с брандером разберемся. Не нравится мне затея наших британских друзей. Очень не нравится. Ничего. Может, она им еще выйдет боком. Чтобы жизнь совсем уж медом не казалась.
— Вересковым, — вспомнил Ширяев давнюю балладу.
— Пусть вересковым, — согласился Кабанов. — Уж не помню, где читал, но вереск — растение не медоносное. Так что и тут сплошной обман… Хотя чему удивляться?
7
Кабанов. Коллекционер патентов
Шпионы, агенты, предатели и прочие разведчики существовали, наверно, всегда. Еще бы! Порою утечка информации равнозначна проигранному сражению. Враг ждет тебя там, где наносится удар, более того, активно принимает всевозможные контрмеры, и самое эффектное действие в итоге вполне может обернуться полнейшей катастрофой. Не зря появились на папках всевозможные грифы, были введены допуски, и чем серьезнее предстоящая операция, тем меньше людей посвящается в ее суть.
Однако я не поделился планом с министром по гораздо более прозаической, банальной причине. Просто никакого плана в этот момент у меня не было. Вообще. Лишь легкие наброски, наскоро составленные тут же и еще нуждающиеся в серьезном обдумывании. И подозрение, что их придется скопом забраковать за полной непригодностью и абсурдностью. Только думать об этом было некогда. Требовалось спасать ребят. А уж брандер в любом случае можно было оставить на потом.
И еще грызла досада на судьбу, втравившую меня в очередную историю. Нет, с адской машиной все было ясно. Тут двух мнений быть не могло. Но каперство…
Вновь лить кровь, свою и чужую. Ради чего? Ради денег? Откровенно говоря, убивать из-за них — самое последнее дело на свете. Наша карибская одиссея была вынужденным шагом. В той ситуации у нас не было иного выхода, чтобы как-то выжить в чужом времени, хоть отчасти вписаться в него, обеспечить средствами и нуждающихся в них женщин, и себя. Альтернатива была намного страшнее. Рабский труд на плантациях в лучшем случае, гибель — в худшем. Такой уж нам достался район, и жизнь человеческая в нем не стоила ломаного гроша. Вернее — ломаного песо.
Сейчас же все мы достаточно обеспечены. Аборигены, может, готовы продолжать зарабатывать на жизнь по старой пиратской формуле «топором и пистолетом», однако не выходцы же из двадцать первого века! Мы можем жить скромненько, на процентики. Или там дело какое завести. Землицу прикупить. Да мало ли вариантов с деньгами? Сколько хочешь! Я уже молчу, что долго задерживаться здесь мы не собираемся. Изыщем способ добраться до России — и в путь. Там сейчас можно развернуться по-крупному. Эпоха с любой точки зрения революционная.
Там сейчас можно развернуться по-крупному. Эпоха с любой точки зрения революционная.
Идейные соображения?
Я до сих пор понятия не имею, из-за чего вспыхнула эта война. Только и понял, что вначале Король-Солнце несколько не рассчитал свои силы. А уж кто прав, светоносный монарх или остальной мир, судить не берусь.
Франция стала нашей второй родиной. Хотя бы по документам. Однако стоит ли ее рьяно защищать, если сами французы в своем абсолютном большинстве относятся к бойне равнодушно? Разве что ворчат о вызванной войной дороговизне.