Ладимир ждал, продолжения, но Джон специально затягивал паузу.
— Скажи, — произнес наконец Липски, — у тебя правда были какие-то чувства к дочке Стюарта?
Каменев ответил ему тяжелым взглядом и вопросом:
— Что он рассказал?
Большой Джон кивнул самому себе, еще больше укрепившись в своих догадках, вздохнул и сказал:
— Сказал, что действовали они не по собственной инициативе — их наняли.
— Кто?! — Глаза капитана загорелись.
— Этого я не знаю.
Лад не мог скрыть своего разочарования.
Липски внимательно смотрел на Ладимира, изучая его реакцию, потом добавил:
— Но знаю, как можно этого человека найти, — он протянул Каменеву стримкристалл. — Здесь информация о том, как связаться с заказчиком. Он все еще должен Тревору деньги.
Лад взял кристалл, посмотрел на него и сжал в кулаке.
— Спасибо.
— Пожалуйста, — усмехнулся Джон, — но ты же понимаешь, что работа моих людей оплачивалась, и, должен заметить, очень неплохо.
— Да, я понимаю, — покивал Каменев. — Разумеется, я компенсирую твои затраты.
— Что же, я рассчитывал на это.
— О какой сумме идет речь?
— О десяти процентах.
Лад остановился и хмуро посмотрел на Липски:
— Десяти процентах чего?
— В вашем с губернатором предприятии. Ведь твоя доля составляет пятьдесят процентов, я хочу десять из них.
— Она принадлежит не только мне, а всей нашей команде на равных. И десять процентов это больше, чем моя доля.
— Хм… — Большой Джон задумался. — Да, я понимаю.
Каменев смотрел на оглаживающего свою бородку Липски и догадывался, что у того припасена карта в рукаве. Ведь недаром он запросил такую цену. Капитан понимал, что, спрашивая его об этом, сдает свои позиции, но сейчас Ладу было не до торговли:
— Ты знаешь что-то еще?
— Тебе не откажешь в проницательности, — улыбнулся Джон. — Знаешь, я тут подумал… десять процентов действительно много, давай поступим вот как: я стану совладельцем на равных правах со всей командой.
— Знаешь, я тут подумал… десять процентов действительно много, давай поступим вот как: я стану совладельцем на равных правах со всей командой. К тому же я слышал, что она у тебя немного убавилась. Этот сукин сын Телори и меня обвел вокруг пальца, — ничуть не смущаясь, сказал Липски.
Но упоминание о предателе возымело обратный эффект, чем он рассчитывал. Лад сразу отстранился и стал собранно-холодным. Джок понял, что напрасно заговорил о Телори, которого сам внедрил в команду к Ладимиру, не подозревая, что паренек агент имперских спецслужб.
— Мне нужно все обсудить с командой, — сказал Лад.
— Другого я и не ожидал, — кивнул Липски. — Полчаса тебе хватит?
— Посмотрим.
Они вернулись к трапу, где сейчас собралась почти вся команда Ладимира. Плинийские амазонки ждали там, где оставил их Липски.
— Чтобы обсуждать с командой твое предложение, я должен знать все, — сказал Каменев.
— Согласен, — ответил Джон. — Если вы решите принять мое предложение, то в качестве взноса я отдам тебе корабль Тревора. «Марафонец» неплохо оснащен, почти не уступает твоему «пилигриму» по вооружению и превосходит по скорости, силовые установки не такие емкие. Но хороший капитан ведь знает, как использовать преимущества своего корабля и скрадывать недостатки, не так ли? Сейчас стоит в ремонтных доках. Я узнавал — будет готов к вылету через неделю. Ты мог бы им воспользоваться, потому что если заказчик узнает твой корабль, это может его спугнуть.
— Ясно, — кивнул Лад и направился к своим людям. Они зашли в корабль и подняли за собой трап. Липски усмехнулся такой предосторожности и остался терпеливо ждать на поле. Через полчаса трап снова спустили, и появился Лад в сопровождении Болтуна и Петера.
— Встречаемся вечером в восемь. Бар «Звездный прилив». У тебя должны быть при себе коды доступа от «марафонца».
— Отлично. Значит, в восемь.
Лад и его сопровождающие сели в машину и умчались, не предложив Липски подвезти, уверенные в том, что он в этом не нуждается.
Большой Джон проводил их взглядом, довольно улыбнулся и направился к ожидающему за служебными постройками лимузину.
* * *
Майор Рассел расположился в кресле перед выключенным головизором, вертел в руке бокал с игристым вином и размышлял. Это стало его обычным времяпрепровождением после возвращения из плена у Каменева. Вместо того чтобы сидеть с другими офицерами в кают-компании, майор закрывался в своей каюте и в одиночестве пил вино. Первые день или два об этом судачили, но после забыли — майор не был всеобщим любимцем, отсутствие которого в компании остро ощущается. Рассел же очень сильно переживал и отчаянно боялся, что откроется его преступление. Он уже тысячу раз клял себя за то, что поддался своей злобе и втянул дочку адмирала, надо было просто заказать убийство Каменева. Хотя, если бы он не предложил похитить Валенсию, этот ублюдок Вильгельм не согласился бы, — оправдывал себя майор. Особенно трудно было, когда Стюарт вызвал его к себе и устроил форменный допрос, как и что было на пиратском корабле. После этого испытания Рассел повеселел и расслабился. Но вскоре произошел инцидент на Мессине, и флотилию облетел слух, что убили дочь адмирала.
Когда Рассел об этом услышал, его сердце начало так бешено колотиться, что, казалось, выпрыгнет из груди. Но, поняв, что в произошедшем все обвиняют только Каменева, которому, к сожалению, удалось сбежать, майор успокоился и даже воспрял духом, хотя по-прежнему старался быть затворником.
Но, поняв, что в произошедшем все обвиняют только Каменева, которому, к сожалению, удалось сбежать, майор успокоился и даже воспрял духом, хотя по-прежнему старался быть затворником.
Обычно он выпивал бутылку вина и ложился спать (на дежурства его пока не ставили). И в этот раз бутылка была почти пуста, майор планировал опустошить последний бокал и отойти ко сну, когда загорелся сигнал вызова коммуникатора.